Сэм посмотрела на танцующий огонек в камине и кивнула:
– Не знаю, сколько еще я смогу это вынести.
– Вам здорово досталось, да? Падение с лесов… потом эта история в Халле. – Он сжал ее плечи. – Думаю, нам нужно попытаться посмотреть на все трезвым взглядом. Я понимаю, это выглядит зловеще, но человеческий мозг – очень странная штука, Сэм, мы очень впечатлительны. И иной раз слишком уж драматизируем происходящее.
– Вы начинаете говорить, как Бамфорд О’Коннелл.
Кен улыбнулся:
– Уверен, все не так уж плохо. Я верю, что у вас случаются предвидения: крушение самолета и та трагедия в метро. Но вот история с балконом довольно сомнительная. А что касается того ученого, которого сбил грузовик, – доктора Хеара, – жуткий случай, но вы сами говорите, что там очень напряженное движение, что он устал после бессонной ночи да еще вдобавок выпил пинту пива. Сэм, давайте будем смотреть на вещи трезво.
Она крепко сжала губы и ничего не сказала.
Кен откинулся на спинку дивана.
– Рой дела!
– Что?
– Рой дела!
– Не понимаю.
– «Аролейд»? Такое слово вы видели? «Рой дела» – это анаграмма.
– «Рой дела»? Мне это ничего не говорит.
Он щелкнул пальцами:
– Я понял. А может, «Дело рай»?
– «Дело рай», – эхом повторила Сэм.
– Этот Вынимала – на нем был зеленый мотоциклетный костюм и он вручил вам посадочный талон на самолет?
– Да. Тот же самый, что он дал мне в такси, это случилось как раз после катастрофы самолета авиакомпании «Чартэйр». Я даже помню номер кресла – тридцать пять «А». И вдобавок Вынимала сказал, что история со строительными лесами – это только начало. Мне еще предстоит падение с очень большой высоты.
Кен внимательно посмотрел на нее:
– Мне кажется, это больше похоже на дурной сон, связанный с катастрофой и вашим падением. Вы неизбежно думаете об этом.
– Пожалуй, тут я могу с вами согласиться. Принять это для меня гораздо легче, чем… – Сэм покрутила стакан в руках.
Они некоторое время сидели молча.
– Ну ладно. Так что же нам с вами делать? Завернуть в вату, пока сны не прекратятся? Поместить вас в обитую войлоком камеру? По-моему, это самый безопасный вариант. – Кен усмехнулся. Но потом заметил, что его гостья не улыбается, совсем даже не улыбается, а только согласно кивает. И прикоснулся к ее щеке костяшками пальцев. – Все будет хорошо, Сэм, вы из тех, кого голыми руками не возьмешь.
– Полагаете?
– А теперь послушайте, что я вам скажу… – Он закурил еще одну сигарету. – На мой взгляд, вы совершили ошибку, помчавшись в Халл сразу после падения с лесов.
– Почему?
– Только, пожалуйста, не обижайтесь, но, похоже, вы та еще паникерша. Вы постоянно себя накручиваете и в результате сами загнали себя в угол. Я думаю, вам нужно сменить обстановку. Между прочим, я еще на прошлой неделе советовал вам отдохнуть. Просто попытайтесь забыть обо всем. Дайте себе передышку.
– Я в субботу уезжаю в Швейцарию. Неделю покатаемся там с Ричардом на лыжах. Кен, я все дела в офисе привела в порядок. Вы не возражаете?
– Нет, конечно. Но вы должны как следует отдохнуть, договорились? А потом внимательно осмо́тритесь вокруг, и я уверен: все покажется вам не таким уж страшным, как прежде.
– Надеюсь, вы правы, – сказала она.
– И я тоже на это надеюсь. А теперь пойдемте, я угощу вас обедом – вы наверняка не ели. Проголодались?
– Не особенно.
– Вам нужно поесть.
– Тогда я вас приглашаю, хочу угостить.
– Договорились. – Кен встал, допил виски. – Ну и словечко!
– Вы про что?
– «Аролейд». Из него можно много слов составить. «Релоад».
– Но тут не все буквы использованы.
– А что, этот ваш мотоциклист сказал, что непременно нужно использовать все?
Сэм взволнованно посмотрела на собеседника:
– Пожалуйста, Кен, будьте осторожны.
Они вышли в коридор, и он поднял забрало на одном из доспехов.
– Все в порядке, Сэм. У меня есть свои собственные ребята в балаклавах и с прорезями для глаз. Да они разорвут в клочья этого самого Вынималу, если он только сюда заявится.
Кен отпустил забрало, и оно, громко звякнув, упало на место.
36
«АЭРОПОРТ ГЭТВИК».
Бело-синий дорожный знак с изображением самолета промелькнул мимо и скрылся.
– Пошел в жопу, придурок! – Ричард надавил на гудок, помигал фарами, а когда машина перед ним освободила полосу, утопил педаль газа.
Сэм смотрела на «дворники» «БМВ», которые усердно смахивали с лобового стекла капли холодного февральского дождя. Послышался громкий всплеск, и брызги из-под колес грузовика на мгновение ослепили их.
Один и тот же сон снился ей еще дважды: в четверг и прошлой ночью. Вентилятор на потолке крутится со страшной скоростью, все набирает и набирает обороты. Тот самый вентилятор, который она видела во сне в лаборатории. Похожий на пропеллер. Потом она просыпалась, дрожа, в холодном поту. И на этом все. Только это, ничего больше. Сэм никак не могла выкинуть из головы вентилятор.
Она послала цветы на похороны Колина Хеара. Сперва хотела написать записку, но в конце концов ограничилась лишь визитной карточкой.
Раздался оглушающий рев, и над ними пролетел громадный самолет. Выпустив закрылки и шасси, махина медленно пронеслась мимо, теряя высоту, и исчезла из вида за какими-то складами. Сэм ждала взрыва, глухого удара, огненной вспышки, но ничего такого не произошло.
Ричард притормозил, потом снова прибавил скорость.
– Ты слишком быстро едешь, – заметила она.
– Мы опаздываем. – Он опять сердито погудел, прогоняя с полосы машину перед ними. – Я достал два билета на чартерный рейс. На регулярные все билеты на Женеву оказались уже проданы. Похоже, весь мир сегодня отправляется кататься на лыжах. Но не беспокойся – авиакомпания надежная.
– Как называется?
– «Чартэйр»… Давай, козел, шевелись.
– Как?!
Сэм посмотрела на черные резинки «дворников», очищающих ветровое стекло.
«Похоже на лопасти пропеллера».
– А у самолетов есть пропеллеры? – спросила она.
– Только у маленьких.
– А у таких, на котором мы сегодня полетим?
– Уже лет тридцать как нет.
– Я думала, у них внутри двигателей имеются маленькие пропеллеры.
