– Ну что, достаточно? – усмехнулся Ротерхэм.
Увидев алое пятно крови, растекающееся по белоснежной рубашке Рэнда, Розали чуть не потеряла сознание.
Бой между тем продолжался. Клинки взлетали и скрещивались, издавая резкий пронзительный звук.
Рэнд был напряженно сосредоточен. Казалось, он забыл о ране и своем гневе и помнил только математически точную последовательность ударов. Выпад. Отражение. Ответный удар. Потом – третья позиция, защищающая фланг.
Низкий удар "квартэ" – прикрывающий грудь…
Скорость атаки возрастала. Розали казалось, что они бьются уже несколько часов. "Чем мне помочь ему?" – думала она, до боли в пальцах сжимая перила лестницы.
Вся ее жизнь зависела сейчас от исхода этой дуэли, равно как и жизнь Рэнда.
После двух выпадов противника Рэнд вдруг прервал его атаку стремительным наступлением и мгновенным ударом пронзил Ротерхэма. Смертельно раненный, он, не издав ни звука, тяжело опустился на пол.
Все было кончено, Рэнд молча бросил шпагу – грудь его тяжело вздымалась. Он взглянул на Розали, лицо его походило на маску. Он не знал, что нужно сейчас сказать или сделать, чтобы нарушить этот холодный контроль, которому все еще по инерции подчинялись его тело и разум.
Розали сама подошла к нему и тихо обняла.
– Я люблю тебя. Я знала, что ты найдешь меня… О, твое плечо, Рэнд…
Услышав этот тревожный ласковый шепот, Рэнд обнял Розали и зарылся лицом в ее волосы.
Наконец-то они снова были вместе.
Розали лежала в объятиях мужа. В первый раз они любили друг друга как супруги. Отныне сам Бог соединил их в торжественном брачном союзе.
Розали сожалела, что Эмилия никогда не узнает этой особенной полноты чувств и гармонии в отношениях с бароном Уинтропом. Однако Эмилия казалась вполне довольной и более счастливой, чем когда-либо.
Накануне вечером Розали и Эмилия встретились и долго говорили обо всем, и хотя они знали, что их не связывают узы кровного родства, отношения их остались прежними.
Потом наедине с Рэндом Розали, улыбаясь, сказала:
– Мама говорила мне, что долг женщины – доставлять удовольствие мужу.., но она ни разу не сказала, что он может отвечать взаимностью!
Рэнд засмеялся.
– Должен сознаться, до встречи с тобой я и не думал, что супружеское ложе будет таким желанным для меня.
– Почему? – задумчиво спросила Розали. – Почему так бывает – мужчина находит удовлетворение в объятиях любовницы, а не жены?
– Потому что в отличие от меня большинство мужчин не женятся на своих любовницах.
В шутливом гневе Розали бросила в Рэнда подушкой, со смехом уклоняясь от попыток Рэнда поймать се.
Но игра постепенно была забыта, прикосновения становились все более нежными, а ласки все более настойчивыми.
Розали чувствовала неотразимую магию любви Рэнда, все еще не веря, что он здесь, рядом с ней, и все его чувства и мысли связаны отныне с ней одной.
– Как ты думаешь, – спросила вдруг она, – мы когда-нибудь снова увидим Мирель?
– Не знаю, это зависит от того, осталась ли она с Гильомом.
– Ты все еще хочешь разыскать его?
– Да, его ищут повсюду во Франции и в Англии.
– Забудь о нем. Я только хотела, чтобы нашлась Мирель.
Розали помолчала несколько минут, и Рэнд спросил ее;
– О чем ты сейчас думаешь?
– О Браммеле… – поколебавшись, ответила она. – Вспоминает ли он обо мне.., и о Люси?
– Трудно сказать. Мне кажется, эти мысли преследуют его ежеминутно.
Розали кивнула и положила голову на плечо Рэнда.
Они молча лежали в объятиях друг друга до самого восхода солнца, лучи которого слабо пробивались сквозь легкий предрассветный туман.
"Мой первый день после свадьбы", – думала Розали, и в глазах ее блестели слезы счастья.
Рэнд посмотрел на нее с пониманием, которое достигается только благодаря подлинной любви. Они улыбнулись друг другу, губы их встретились…
– Рози, – прошептал Рэнд. – Пожалуйста, больше никаких приключений…
– О, конечно. Я обещаю.
– Хотя бы год передышки – вот все, что я прошу.
Теперь у нас много дел, нужно заняться хозяйством, и родить детей.., и даже посещать светские рауты и балы…
– Да, любовь моя, – ответила она, лукаво улыбаясь самой себе.
Ей почему-то казалось, что их жизнь будет всегда полна приключений.
