И хотя злость захлестывала Каранелли, он не мог не признать, что Данилов просто мастерски использовал его ошибки. Которые сумел просчитать заранее.
Каранелли сидел в кресле у растопленного камина, в той самой малой гостиной на втором этаже, где его пытались схватить. Он не обращал внимания на картины, а потому не сразу сообразил, что со стены на него смотрит князь Данилов. На портрете, выполненном маслом, Николай выглядел значительно моложе, но, несомненно, это был тот человек, который позавчера принимал их в доме. С которым они, перекинувшись парой слов, разошлись у Псарево, на Бородинском поле. «Теперь уже без стрельбы не разойдемся, – мелькнула мысль. – Надо показать портрет всем».
Глядя на струйки воды, медленно ползущие по стеклу, Каранелли понимал – нужно принимать решение, что делать дальше. У него приказ императора на поиск и уничтожение двух противников. Тот удивительный шанс, когда они оказались вместе в одном доме, он бездарно упустил. За кем идти теперь?
Если за гусарами, то Данилов сам придет. Он же охотник. Только Давыдов дня три не появятся, князь наверняка посоветовал держаться подальше. Уходят гусары на запад, к Смоленску, и не найти их, пока себя не проявят. Ну, а раз так, не обессудь, подполковник Данилов, первым будешь.
II
Дождь нарушил все планы. Вчерашним ранним утром без всяких приключений Данилов ушел с драгунами в глубь леса, где по известной еще с детства тропе вышел к Днепру намного выше брода, проскользнув между двумя болотами. За ними стояло Филино, маленькая, самая дальняя деревенька поместья Даниловых. В объезд до нее пятнадцать верст.
Здесь Николай чувствовал себя в полной безопасности, два пути отхода создавали впечатление неуловимости драгун. Но отсиживаться в деревне Данилов не собирался. Удачный залп из леса около усадьбы показал, что лазутчиков тоже можно побеждать.
Прибытие князя вызвало немалый переполох. За всю жизнь Николай бывал здесь лишь несколько раз, но, естественно, стоило лишь только появиться, его немедленно узнали. Такого восторга крестьяне не испытывали много лет. Из слухов, что добрались до Филино, жители знали, что Дорогобуж занят французами, а их главный – то ли царь, то ли король – дошел вместе с армией до Москвы и теперь сидит в Кремле. А тут молодой князь приезжает вместе с драгунами.
– А знаешь, Николай Тимофеевич, если честно, напугался я там, в усадьбе, – сказал Азаров, когда они с Даниловым сидели за столом в охотничьем доме.
– Ну так уж и напугался! Кажется мне, что тебя пугать, как говорит Порфирич, только пугалки зря переводить.
– Нет, страшно было. От того, что непонятно. Вроде стреляют из леса, думаешь, что за дом спрятаться можно, а нет! Словно гренадеры гранаты во двор закидывают. Что это у них за оружие такое?
– Потом расскажу. А сейчас давай ложиться, чтобы к вечеру выспаться. Я за двое суток часа четыре всего поспал, глаза слипаются.
Данилов не соврал, сон наваливался, как снег в феврале. Но себя-то не обманешь – побоялся князь рассказывать. Глупости, конечно, суеверия, но слишком свежо еще было то, что случилось с корнетом Беловым.
К вечеру небо затянуло тучами. Лес изменился, укрытый совершенно непроглядной темнотой. Драгуны, проспавшие весь день, вышли с наступлением сумерек, чтобы вновь подобраться к усадьбе. Вернулись назад к полуночи – Данилов потерял тропу и, проплутав, с огромным трудом нашел дорогу на Филино. Прошлой ночью лес был намного приветливей, луна помогала искать путь.
Отправив драгун отдыхать, Николай решил снова выйти перед рассветом. Конечно, это опасней, чем ночью, но не сидеть же в уютной деревне всю войну! А значит, надо идти искать «графа Каранеева». Пошел дождь, капли с легким шумом посыпались на землю, словно приглашая ко сну. Но Данилову с Азаровым не спалось. Николай рассказывал все, что знал о французских лазутчиках. С самого начала, по порядку, с гибели Шмидта под Кремсом. Азаров слушал не перебивая, лишь изредка задавая вопросы, в которых не было ни изумления, ни недоверия.
– Знаешь, если бы сам не видел, никогда бы не поверил, – проговорил майор, когда князь закончил рассказ. – Спасибо, Николай!
– За что?
– За то, что взял с собой. Это то, что нужно.
С рассветом подполковник решил идти пешком, оставив лошадей в Филино, до усадьбы напрямую не более шести верст. Найти дорогу теперь оказалось делом несложным, однако двигались очень медленно. Пробираясь густым ельником, где-то на середине пути, Николай вдруг отчетливо услышал голоса и быстро расположил драгун в засаде на окраине полянки. Но, просидев больше двух часов за стволами толстых деревьев, драгуны так никого и не увидели, хотя голоса еще несколько раз звучали не очень далеко.
– Не удалась засада, командир, – негромко сказал майор.
– А не слишком ли мы размечтались – чтобы французы каждый день перед нашими ружьями хороводы водили?
Никогда не знаешь, где споткнешься и что упасть тебе не позволит. Кто мог знать, что противный мелкий дождь спасет взвод?
Данилов решил еще раз воспользоваться сосной на поляне, чтобы заглянуть в усадьбу. На этот раз, чтобы понять, что французы в барском доме, можно было не залезать на верхушку. Белесый дым из каминных труб поднимался над мокрым лесом, смешиваясь с облаками, покрывшими небо ровной серой мглой.
Светлого времени в запасе имелось еще несколько часов, и князь решил подобраться вплотную. Чем черт ни шутит, может, удастся еще кого-нибудь подстрелить.
Дорогу, идущую от заднего въезда в усадьбу, пересекали осторожно, ожидая подвоха. Очень густой ельник создавал серьезные трудности. Нужно было выйти в одном месте, пройти шагов тридцать по самой дороге, и только тогда появлялась возможность снова уйти в лес.
Первые двое драгун проскользнули легко и бесшумно. Следом решил идти Данилов, чтобы организовать прикрытие для остальных. Все внимание князя сосредоточилось на том месте, где дорога выходила из леса. Уши ловили каждый звук. Рука сжимала рукоять пистолета, который Николай прятал от дождя под плащом. Вдруг он обратил внимание на небольшие ямы, вырытые на дороге в полнейшем беспорядке. Хитро! В темноте что лошадь, что человек могут сломать ногу, если попадут в такую яму. И в этот момент в земле, под ногой Данилова, глухо грохнуло.
III
Щелчок, чуть громче, чем от горящего полена, раздался с улицы, но Луи безошибочно узнал, даже за закрытыми окнами, отдаленный выстрел.
Быстро поднявшись, Каранелли пошел на первый этаж. Едва он спустился с лестницы, как навстречу ему, с улицы, влетел Доминик.
– В лесу стреляли!
– Я слышал! Наши все на месте?
– Да. А за егерей не скажу.
– И не надо, у них свой командир есть. Кстати, вот он!
Капитан, командир роты егерей, показался из гостиной.
– Прошу вас, мой друг, – чуть копируя императора, проговорил Каранелли, – поднимите в ружье ваших людей. Потом приходите наверх, я объясню вам, что нужно сделать.
