— Я же тебе сказала.
— Хорошо, так и сделаю. Будет неплохо, если в доме вновь появится мужчина.
— Сначала проверь, честный ли это человек.
— Я думаю, он человек достойный. Мне понравилась его манера говорить и готовность работать. И знаешь, что странно? Когда я ему отказывала, мне вдруг захотелось позвать его наверх и накормить как следует. А ты похудела, моя милая. Так ты говоришь, что Чарльз за тобой заедет и вы отправитесь в больницу?
— Да, он скоро должен подъехать.
— Неужели ты все эти годы ездила с ним и так ни разу не видела Реджинальда?
— Нет, мама, я так его и не видела. Но обязательно увижу. Вот возьму как-нибудь да и зайду к нему в палату, что бы там Чарльз ни говорил насчет запрета.
— Подумать только — он собирается остаться там и не хочет возвращаться домой!
— Как я поняла, Реджинальд не скучает в больнице, он постоянно чем-нибудь себя занимает. В палате он не один, там еще три офицера: двое на инвалидных колясках, а третий все время лежит.
— Все время лежит?
— Да, большую часть времени он проводит на кровати лицом вниз.
— Бедняга.
— Так рассказывает Чарльз, а еще он говорит, что теперь, увидев этих мужчин, он понял, что ранения Реджинальда далеко не самые тяжелые. Реджи ведь может передвигаться на костылях, а когда не болит лодыжка, то просто ходит, опираясь на палочку.
— Но если он в состоянии ходить, тогда почему не уедет оттуда?
— Мама, я рассказываю тебе то, что узнала от Чарльза. Дело во внешности Реджи. Большая часть его лица была сильно обожжена. Мне даже трудно представить, что ему пришлось пережить. — Агнес на миг зажмурилась. — Столько операций. По словам Чарльза, врачи сотворили почти чудо, но все равно прежнего Реджинальда больше нет. Насколько я знаю, он занимается нуждами других пациентов. Чарльз говорит, что Реджи пользуется там большим уважением.
— Но раньше вы к нему не ездили по средам.
— Верно, однако Реджинальд прислал письмо, в котором просит Чарльза приехать именно сегодня, и даже указал время: три часа. Не знаю, что у них там будет, может быть, какое-нибудь собрание или даже пирушка. Они устраивают их тайком от врачей и жутко напиваются.
— Да и грех их за это осуждать. Им нужно как-то забыться. Машина подъехала, — сообщила Элис, глядя в окно. — Вот и твой Чарльз. Ты говорила, что хочешь научиться ездить сама?
— Да, а почему бы и нет? Я уже достаточно взрослая девушка.
— Интересно, что тебе потом захочется? Может, начнешь летать на аэроплане?
— Неплохая мысль, я подумаю, — сказала Агнес, поворачиваясь к двери. — Мама считает, что нам надо обзавестись аэропланом, — улыбнулась она вошедшему Чарльзу.
— Интересное предложение, — откликнулся тот, глядя по очереди на женщин. — Завтра все и обсудим. Но если мы на это решимся, тогда машина будет ваша, миссис Конвей.
— Оставь свои шуточки. Скажи, как ты себя чувствуешь? — спросила Элис зятя.
— Лучше не бывает.
— Замечу, что вид у тебя свежее, чем в прошлый раз. Если бы ты только делал все то, что тебе говорят.
— Миссис Конвей, если бы я слушался всех советов, то половину недели валялся бы здесь в постели, а вы бы суетились вокруг меня, все же остальное время Агнес донимала бы меня дома. А я не выношу суеты, как вы обе уже успели заметить, этим вы действуете мне на нервы. Поэтому я не собираюсь укладываться в постель, пока ноги меня носят. Как идут дела?
— Совсем не так, как во время войны. Наверное, те, кто имеют работу, относят свои денежки в банк, потому что незаметно, чтобы они торопились их тратить.
— Надо срочно исправить дело. Вот сейчас пойдем обратно через магазин, и я куплю полфунта мятных леденцов, они хорошо успокаивают кашель.
— А о чем я тебе все время твердила, а?
— Конечно, конечно. — Чарльз усмехнулся. — Вы мне столько всего наговорили, что просто голова кругом. А сейчас, если позволите, ваша дочь с вами распрощается, и я провожу ее к машине.
— И чаю не останетесь выпить?
— Мы успеваем как раз к назначенному времени. Не знаю, что за спешка, но как только выясню, расскажу Агнес, а она уж все доложит вам.
— Ну ладно, отправляйтесь. Ты временами бываешь таким непочтительным. Только не гони. Вот уж не знаю, зачем вам понадобилась машина?
— Откровенно говоря, миссис Конвей, у нас осталось несколько приличных лошадей. И если бы мы взяли пару, пришлось бы нанимать еще одного человека и мальчика ему в помощники. Или же мы все время нанимали бы кеб. А вы знаете, что многие из них далеко не благоухают. Вот машина и представилась лучшим решением. Но не беспокойтесь, — Чарльз кивнул Элис, — я очень осторожный водитель, коим всегда и останусь. До свидания.
Элис похлопала его по руке, Чарльз легко коснулся ее щеки. С поцелуями он был осторожен. Он даже Агнес целовал редко, хотя ему и хотелось этого. Но Чарльзу приходилось сдерживаться из-за своей болезни. Он удивлялся, что Агнес до сих пор не заразилась, поскольку она не ограничивала себя в поцелуях и ласках.
Когда они садились в машину, в дверях своего магазина появились сестры Кардингс.
— Хотите как-нибудь в воскресенье съездить покататься? — крикнула в окно Агнес, когда Чарльз медленно тронул машину.
— С огромным удовольствием, — ответила за всех мисс Белла, ее сестры лишь с улыбкой закивали.
— Будешь здесь в следующий раз, загляни к нам, — крикнула вслед мисс Рини.
— Обязательно, — прокричала в ответ Агнес.
— Мне так неудобно, — призналась она мужу, усаживаясь поудобнее. — Я не навещала их уже несколько месяцев.
— Почему?
— Знаешь, я боюсь, что они снова предложат мне что-нибудь у них купить. Помнишь, что ты говорил об этом?
— Да, мне кажется, этого делать не следует. И потом… — Чарльз мельком взглянул на жену. — Если у них что-то и есть, пусть эти вещи помогут еще одной девушке стать красивой.
— Ну, спасибо, весьма любезно с твоей стороны.
— Не стоит благодарности. Но согласись, эта одежда действительно усилила твою привлекательность. Такое впечатление, что вещи шили специально для тебя.
— Ваш комплимент не заглаживает вашей бестактности, сэр, — с притворной суровостью заметила Агнес. И уже другим тоном продолжала: — Ты не догадываешься, зачем Реджи вызвал нас сегодня в госпиталь?
— Нет, дорогая, даже не представляю.
Они помолчали.
— Если ты говоришь, что с лицом у него значительно лучше, — снова заговорила Агнес, — тогда почему он по-прежнему отказывается видеть меня?
— Потому… ну, я же несколько раз пытался это объяснить. Он изменился. Это уже не тот Реджи, которого ты знала раньше, по крайней мере внешне он совсем другой человек. Прежними остались только глаза. Если бы он мог, то с удовольствием надел бы паранджу. Ты только вспомни, дорогая, каким красавцем был мой брат. Женщины не давали ему покоя. И в большинстве случаев их влекла именно его внешность, потому что порой я был очевидцем его отнюдь не лестных высказываний в адрес некоторых девушек. Конечно, он не выходил за рамки приличий, всегда оставаясь безукоризненно вежливым, но тем не менее его колкости не оставались незамеченными. Да, именно его красивая наружность притягивала поклонниц. Он никогда не кичился своей красотой, но и дураком не был. Реджинальд прекрасно сознавал, как отлично он выглядит. И потом, вспомни, какая у него была осанка, как прекрасно он держался. Выправка была просто отменная. В этом он походил на отца… Я даже рад, что родители не дожили до сегодняшнего дня. Они бы не перенесли подобное. Временами мне казалось, что и я не смогу вынести его вида, но потом я спрашивал себя: а каково же ему? Знаешь, меня восхищает, что брат смог все это пережить, я имею в виду его психическое состояние. Он долго продолжал жить войной, ему виделась кровь, грязь, снова рядом с ним погибали его друзья. За четыре недели он лишился четырех ординарцев. Когда я сидел у него, он, бывало, часто вскрикивал и начинал плакать, и я рыдал вместе с ним. Я рассказывал тебе о санитаре, который ухаживает за Реджи. Его зовут Флинн, отличный парень. Они с Реджи очень подружились. Один-единственный раз Реджи рассказывал мне, в каком состоянии был его рассудок, да и то лишь затем, чтобы отдать должное Флинну. Брат признался, что именно этот парень вытащил его со дна пропасти, где царствовал мрак безумия. Благодаря ему сознание Реджинальда прояснилось. Флинн проводил с ним все свободное время и в конечном итоге помог Реджи преодолеть последствия нервных потрясений. Брат считает себя в неоплатном долгу перед парнем. И если тот вдруг вздумает уйти, то Реджинальд решил позаботиться о нем, в какой-то степени устроить его жизнь. Но я сомневаюсь, что Флинн уйдет, пока Реджи остается в госпитале. Они слишком привязались друг к другу.
