– За встречу…
Антон поднес стакан к губам.
– Ну, давай…
Они выпили и решили на этом не останавливаться. Антон посмотрел на полный водки стакан и подумал: редко удается вот так просто выпить с человеком, которого ты слишком долго ненавидел. Слишком долго…
Сталкер вылакал свой стакан, взял в руки хлеб и подцепил вилкой кусок атлантической селедки. Он улыбнулся. Старику давно уже надо было ремонтировать зубы.
Антон отвернулся к окну.
«Враги сидят в нас самих – думал Антон, глядя на проходящих мимо людей. – Иногда мы их побеждаем, но чаще – наоборот. Но и победа порой не приносит радости, потому что мы приходим к ней слишком опустошенные…»
Потом он еще раз бросил взгляд на жующего Сталкера, поднял руку, закрыл глаза и залпом выпил горький напиток. В животе и груди стало тепло и приятно, и теперь жалеть было уже не о чем.
Следующим утром Антон встал рано – солнце только показалось из-за горизонта, неярко подсветив небо над погруженным во тьму городом. Приняв холодный душ, он пожарил себе яичницу с беконом, выпил бутылку «Перье» без газа и бросил ее в ведро, переполненное мусором. Потом он натянул на себя майку с изображением Обамы на груди, надел светлый костюм и, захватив плащ и ведро с мусором, вошел в лифт, который бесшумно помчал его вниз.
На ближайшей заправке он залил полный бак «Тойоты» и выставил на навигаторе направления. Думать было не нужно, только ехать, смотря прямо перед собой, изредка глотая энергетик, пустые банки которого он выкидывал в окно, где ревел и стенал ветер, обтекающий быстро мчащуюся машину.
Всю дорогу Антон не убирал ногу с педали газа и старался поменьше думать. Впрочем, мысли сами лезли в его голову. Иногда он отворачивался и смотрел в окно, где пролетали скошенные поля, на которых сидели черные птицы и вертели головой вслед за машиной.
…Мимо мелькали маленькие деревеньки со старыми, бедными, словно вросшими в землю домами, где, казалось, давно уже никто не живет, и только свет в окне говорил, что там еще есть люди.
…Пролетали встречные машины, в которых сидели люди, вжавшиеся в руль и дорогу, ставшие частью железного существа.
…В полосе дождя начиналась водяная баня. Щетки стеклоочистителей метались из стороны в сторону и из водяного тумана вырастали огромные перегруженные фуры, за которыми еще долго тянулось густое влажное облако, потом просвет – и новая фура с долгим протяжным воем проносилась мимо.
…Заправки в степи, обслуживающий персонал, нанятый из ближайших деревень, их улыбки, горячий кофе и гудящий кондиционер.
…Глаза старухи, которая продавала крупные белые куриные яйца на дороге, он купил все, что у нее были, но забыл взять. Она долго махала ему вслед рукой, пока не превратилась в черную точку в зеркале заднего обзора, а потом совсем исчезла.
…Мосты над реками.
…Облака в небе, летевшие в обратную сторону – туда, откуда он бежал.
К вечеру он въехал в Тамбов – маленький провинциальный город, большинство домов и деревьев в котором были выкрашены грязной серой известкой. Жителей на улицах было немного, и вечер дремотно обхватил город в свои сине-голубые объятия.
Антон притормозил у драматического театра. От долгой поездки болела спина. Он потянулся и вылез из машины. Оглядевшись, он перешел дорогу и остановился у высокой тумбы, на которой висели афиши спектаклей. Сегодня давали «Ромео и Джульетту». Пока Антон читал ее, из дверей театра вышел молодой человек в очень узких брюках и остановился рядом. Антон не обращал на него внимания, и через какое-то время тот спросил закурить. Антон порылся в карманах и достал сигареты, протянул парню. Тот изящным движением вытащил сигарету и стал ждать, не сводя с него нахальных голубых глаз. Тогда Антон снова залез в карман, достал Zippo и дал ему прикурить. Тот выпустил дым в сторону и спросил, жеманно подняв руку к лицу:
– Хочешь пойти на спектакль?
– Собираюсь.
– Он уже начался…
Антон помолчал и подумал – не дать ли ему в зубы?
– Я знаю, – сухо ответил он.
– Без цветов нехорошо…
Антон кивнул.
– Не успел купить. Только приехал.
– Из Москвы?
– Да.
– Далеко…
– Хороший спектакль?
– Тебе понравится. Отличная постановка.
Пауза.
– А как актеры?
Парень заглянул в глаза Антону и потом кокетливо отвел взгляд в сторону.
– Вообще-то, Ромео – мой парень.
– Серьезно?
– Угу…
– Что ж…
– Мы собираемся пожениться в Голландии.
Антон усмехнулся.
– Да я не претендую…
– Осталась пара спектаклей, и мы сорвемся отсюда.
– А Джульетта?
Парень оживился.
– Она – класс. Тебе понравится. Да еще – беременна.
– Что?
– Да… Представь – беременная Джульетта!
– Беременная?
– Да, нигде такого не увидишь.
Пауза.
– А… от кого она беременна?
Парень удивленно посмотрел на Антона.
– Откуда я знаю? Но точно не от Ромео. Он только меня любит.
Антон пытался собраться с мыслями и тихо пробормотал:
– Понятно…
– Но ты тоже очень симпатичный…
Антон поднял голову.
– У вас в Тамбове еще есть театр?
– Нет. Этот – единственный.
– Точно?
– Точней не бывает.
– Это хорошо…
– Что хорошо? – не понял парень.
– Где можно купить цветы?
Парень посмотрел по сторонам и показал рукой направление.
– Тут недалеко, в центре, есть цветочный магазин. Работает круглосуточно. Хочешь, я поеду с тобой и покажу?
– Нет. Спасибо.
Антон аккуратно обошел парня, который и не подумал посторониться, открыл тяжелую дубовую дверь и вошел в вестибюль. Он был пуст. Только перед входом в зал на стуле дремала старушка в черном жакете и серой юбке. Ее аккуратно убранная седая голова с яркими розовыми губами на морщинистом лице покоилась на плече. Антон тихо прошел мимо нее и вошел в зал. Остановился.
Прислонившись к стене в темноте, он стал смотреть на Наташу. Она медленно ходила по сцене и читала монолог Джульетты:
Ромео!Ромео, о, зачем же ты Ромео!Покинь отца и отрекись навекиОт имени родного, а не хочешь —Так поклянись, что любишь ты меня, —И больше я не буду Капулетти…
Из тьмы вперед вышел Ромео, прошелся по сцене, далеко выставляя вперед ноги в белых лосинах. Он глупо улыбался, стараясь выглядеть счастливым.
