— Вы глядите, что карты скажут, а не свои догадки стройте, — возмутился Геннадий Павлович.
— Что есть? — зловеще сообщила гадалка.
— Что? — ухватилась за сердце Надежда Клавдиевна.
— Не разберу чего-то… Казенный дом что ли? Или король? Ага! Теперь вижу. Никак живая!
— Гена, слышишь, живая Любушка!
— В важном казенном доме у вашей Любы встреча с королем трефовым, — пояснила гадалка.
— А король-то не бандит какой часом? — испуганно спросила Надежда Клавдиевна.
— А теперь поди их отличи, — задумчиво произнесла Ирина Власьевна. — Кто бандит, а кто честный человек?
— Да, — согласилась Надежда Клавдиевна.
— И что же это за дом такой важный? — ядовито поинтересовался Геннадий Павлович. — Не Кремль случайно?
Ирина Власьевна крепилась.
— А вот и дочка твоя, Надежда. Отыскалася окончательно.
— Где? Где? — принялась заглядывать в карты Надежда Клавдиевна.
— А как раз на короле лежала, а теперь отдельно, но наперекрест.
— С чем наперекрест? — взволнованно спросила Надежда Клавдиевна.
— Ну с королем же! — нетерпеливо ответила Ирина Власьевна.
— И что это значит? — стыдясь своей непонятливости, уточнила Надежда Клавдиевна.
— Еще встреча им предстоит, — компетентно разъяснила Ирина Власьевна.
— В Кремле? — поразилась Надежда Клавдиевна.
— Ага! С президентом! — встрял Геннадий Павлович и с самой наисаркастической иронией поглядел на гадалку. — Ой, бабы! Всякой-то ерунде верят.
— А чему я должна верить? — обиделась Надежда Клавдиевна. — Телевизору твоему?
— Тоже конечно, соврут, не дорого возьмут, — согласился Геннадий Павлович. — Но хоть не так явно, без тараканов.
И он еще прибавил звуку, увидев заставку ночного выпуска новостей.
— Ирина Власьевна! — заискивающе попросила Надежда Клавдиевна и вкрадчиво положила на стол снятое со среднего пальца золотое кольцо стиля «чалма». — Не обращайте на Гену внимания. Скажите, христа ради, что с Любушкой?
— Богу твое золото не нужно! — укорила Ирина Власьевна Надежду Клавдиевну, прибирая кольцо в руку. — Но скажет он тебе всю правду сейчас моими устами. Господи, откройся ты нам, где раба твоя Любовь Зефирова?!
— Начинаем наш выпуск экстренным сообщением, — сообщил телевизор.
— Укажи, господи! — стараясь перекрыть ведущего, вскрикнула ясновидящая.
На экране появилась фотография Любы с номером под грудью и ростомером за спиной.
— Надя! — осипшим голосом произнес Геннадий Павлович и вытянул к экрану трясущуюся руку. — Люба!
— Свят-свят! — Ирина Власьевна выронила кольцо и осенила себя крестом.
— А-а! — вскрикнула Надежда Клавдиевна и пошла к телевизору, выпростав вперед руки.
Она принялась гладить экран и истошно завывать:
— Любушка моя, что они с тобой сделали?
— Спасибо тебе, господи, за откровение твое! — встрепенувшись, шумно упала на колени Ирина Власьевна, подхватывая кольцо.
— Тихо! — закричал Геннадий Павлович и прибавил звуку так, что задрожали фанерные стены.
— В покушении на президента Российской Федерации подозревается опасная преступница… — грохотало из телевизора. — Ранее неоднократно судимая. В Москве находится с прошлого понедельника …особые приметы… может быть вооружена…
«Бом твою мать!» — пораженно выдохнули настенные часы.
— Это какое-то недоразумение, — надломившимся голосом сказал Геннадий Павлович.
— Бог-то все видит! — торжествующе заметила Ирина Власьевна и начала удовлетворенно складывать карты в темную намоленную библию.
— Любушка… — продолжала гладить экран, извещавший об окончании передач, Надежда Клавдиевна.
Геннадий Павлович поспешно выключил телевизор, словно надеясь, что постыдная и несомненно ошибочная информация исчезнет без следа, как сгорает в кухонной плите компрометирующая записка. Затем он взял Надежду Клавдиевну за плечи и осторожно усадил на диван.
— Гена, что же это?.. — с недоуменной мольбой шептала Надежда Клавдиевна. — Как же это?..
— Страшна, конечно, оказалась правда, — постным голосом, старательно скрывая злорадство, произнесла Ирина Власьевна. — И не в пользу некоторых антихристов, ну да вы сами захотели знать. А я только пособила, из челоко… челоколю… из любви к человеку ближнему.
— Вооружена, — опять подняла глаза на мужа Надежда Клавдиевна. — Чем — вооружена?
— Взрывчаткой, небось, — заметила Ирина Власьевна и широко, с плеча, перекрестилась. — Говорили, молодежь в интернете своем и взрывчаткой занимается, и терроризмом любым.
— Надежда, прекрати, — взволнованно, но не теряя присутствия духа, отмахнулся от гадалки Геннадий Павлович. — Какой взрывчаткой? Откуда? Максимум, что у Любушки могло быть — это пилка для ногтей да штопор с открывалкой.
— Видать, штопором богоизбранного пырнула! — доложила Ирина Власьевна.
— Вы несете невероятную чушь! — вскинулся Геннадий Павлович.
— Вон вы как заговорили! — обиделась Ирина Власьевна. — А чьими молитвами ваша Любушка преступная нашлась?! Вот и делай людям добро.
— Может быть, вы уже пойдете? — примиряюще предложил Геннадий Павлович.
— Пойду-пойду, не переживайте, лишка не задержусь. Мне самой в таком доме, где отцы бога не чтят, задерживаться не интересно. Как свое получу, так и пойду, — Ирина Власьевна накинула на голову шаль и поднялась из-за стола.
— Гена, но как же Люба на такое решилась?!
— За грехи отцов расплачивается, — встряла Ирина Власьевна.
— Вы действительно сейчас свое получите! — пригрозил Геннадий Павлович.
— Того только и жду! Уплатите цену, и мы в расчете.
— Ой, действительно, — встрепенулась Надежда Клавдиевна.
— Простите ради бога, я и забыла совсем с расстройства. Сколько мы вам должны?
— Лично я себя должником не считаю, — произнес Геннадий Павлович.
— А это уж сколько дадите, — смиренно ответила Ирина Власьевна. — Сколько совесть подскажет.
— Я — бессовестный, — предупредил Геннадий Павлович.
— Гена, уймись! Ирина Власьевна, все-таки примерно подскажите, — попросила Надежда Клавдиевна.
— Другой раз, бывает, и задаром людям помогаю, — Ирина Власьевна всхлипнула и окропила слезой северный склон груди. — А другой раз чаем напоят — на том спасибо добрым людям. Поклонюсь, да и пойду с богом.
— Так может чайку? — язвительно бросил Геннадий Павлович.
