– У меня нет к тебе ненависти, – с упреком возразил Картер. – Я бы просто не смог тебя возненавидеть. А вот его я ненавижу. Очень давно. Мне все в нем противно. Жадность. Его поганое высокомерие. Он с детства хотел заграбастать у меня то, на что не имел ни малейшего права.
«Заграбастать у меня то, на что не имел ни малейшего права». Кэт показалось, что в каждое легкое ей бросили по раскаленному угольку.
Успокоившись, Картер пересказал ей свою встречу с Остином, подробно остановившись на давнишнем стремлении двоюродного брата выдавить его из компании, которая принадлежала ему на законных основаниях.
– Мы с Остином никогда не ладили, – продолжал Картер. – Адам – тот другой. Мы с ним почти одного возраста. Когда меня привозили в их дом, мы с ним вместе играли. Остин был первенцем. Ему с ранних лет вдалбливали, что когда он вырастет, то унаследует руководство компанией деда. Его к этому готовили. Тебе он показался обаятельным. Этому его тоже учили. А высокомерию он сам мог кого хочешь научить. Он уже в пятнадцать лет умел очаровывать взрослых. – Картер покосился на открытую дверь, как будто Остин мог выскочить оттуда. – Мне в память врезался один день, – продолжал он. – Мать забрала меня от отца на выходные и привезла в дом своих родителей. Это был сплошной фильм ужасов, поскольку деда воротило от одного моего присутствия. – Он встряхнул головой. – А вот бабушка была совершенно другой. Классная у меня была бабка. Пекла вкуснейшее печенье. На Рождество и на дни рождения покупала мне обалденные подарки. Мать обычно сбагривала меня бабушке, и мы с бабулей недурно проводили время.
– Так что произошло в тот день? – осторожно спросила Кэт.
– Кажется, это было вскоре после Дня благодарения. Мы с матерью приехали раньше. Потом заявился Остин. И началось. Этот сучонок всегда действовал исподтишка. Гадил, когда рядом не было взрослых. Тема у него всегда была одна: насколько я не гожусь для их прекрасной, добропорядочной, уважаемой семьи. В тот день он обрадовал меня тем, что якобы слышал от своей матери, как та сказала: «Картер-младший – сущее недоразумение для нашей семьи». Он был неутомим. Адам стоял рядом, слушал это дерьмо и молчал. Когда мы оставались с ним вдвоем, он извинялся за своего брата. Но чтобы в его присутствии – ни разу… Слушай дальше. Потом Остин принялся говорить мелкие гадости про моего отца и несколько раз повторял, что я маленький грязный секрет семьи Форд. Субботу я еще худо-бедно продержался. В воскресенье этот скунс продолжал вонять. В конце концов я не выдержал и что есть силы заехал ему по роже. Остин упал, а мне было не остановиться. Я колотил его руками и ногами. Думаю, я хотел, чтобы ему тоже стало больно, как мне. Вмешался дед и оттащил меня от Остина. Я пару раз ударил и деда. Тот хорошенько мне врезал и заявил, что мне не место в его доме. Я приношу его семье один позор и неприятности, и так было всегда. С самого дня моего зачатия.
– Боже мой, Картер, – прошептала Кэт, гладя его по шее.
– Потом прибежала бабушка. Она была готова прибить Остина. Характером я наверняка пошел в нее, – усмехнулся Картер. – Она вырвала меня у деда, и мы поехали в ее дом на побережье. – Картер замолчал, погрузившись в воспоминания. – Она плакала. Я помню: она плакала и просила у меня прощения. Я не понимал за что. Ведь она не сделала мне ничего плохого. Наоборот. – Он взъерошил потные волосы. – Мне было тяжело видеть ее плачущей.
– И сколько лет тебе тогда было?
– Шесть. – Картер прочистил горло. – Через пару лет моей матери не стало. Меня отправили в закрытую школу, поскольку это было записано в материнском завещании. Я думал, отец будет возражать. А он… не возражал… – Чувствовалось, Картер и сейчас не мог простить отцу. – В каких только школах я не побывал, и почти отовсюду меня исключали. Мне был противен каждый день там. Да что там день – каждая минута. Если меня не исключали, я сам сбегал. Чем старше я становился, тем лучше понимал: надо устраивать побольше шума, и тогда Форды будут вынуждены считаться со мной. А так они запихивали меня в очередную дыру и надеялись, что избавились навсегда.
Палец Кэт чертил круги на его плече. Ей хотелось распахнуть сердце и впустить туда мальчишку, живущего внутри взрослого Картера.
– Не знаю, Кэт, как он вел себя с тобой, но Остин Форд – опасная тварь. Эгоистичная и алчная. – Глаза Картера снова вспыхнули ненавистью. – Меня тошнит при одной мысли, что он был рядом с тобой.
– Прости, Картер. Я ведь ничего этого не знала.
Забыв, где они находятся, Картер крепко обнял ее:
– И ты меня прости. Напугал тебя до смерти.
– И совсем не напугал.
– Напугал. – Теперь Картер гладил ей поясницу, явно собираясь опустить руку ниже. – Прости, я очень…
– Я знаю.
Кэт представляла, каково было бы ей, если бы они поменялись ролями.
Картер поцеловал ее.
– От одной мысли, что ты можешь быть с кем-то другим, мне хочется взорвать весь город, – признался он. – Но чтобы этот кто-то оказался… им. Удивляюсь, как мое сердце выдержало. Слушать, как ты была с ним.
– Но сейчас-то я с тобой, – напомнила Кэт. – И я тебе обещаю: больше мне никто не нужен.
– И мне тоже никто не нужен! Это так здорово, когда мы с тобой только вдвоем. Далеко от всего окружающего дерьма.
Кэт наслаждалась его словами, что не мешало ей думать о более практичных вещах.
– Знаешь, у меня есть один давний приятель. Его зовут Бен.
– Бен? – насторожился Картер. – Мне что, и с ним надо будет разбираться?
– Ну почему сразу разбираться? – выпучила глаза Кэт. – У Бена прекрасная жена. Я заговорила о нем, потому что Бен – юрист. И мог бы помочь тебе… с Остином.
– Это еще как? – недоверчиво спросил Картер.
– Бен способен нарыть компромат на любого, – усмехнулась Кэт. – Такая у него работа. Не исключено, что он и у Остина найдет какие-нибудь скелеты в шкафу.
Картер скривил губы:
– Заплатить ему его же монетой?
– А почему бы нет? Хотя бы попробовать.
Картер задумался:
– Я знаю, что Остин ведет дела с сомнительными личностями. Адам уже не раз прикрывал ему задницу.
– Для Бена это как десерт, – улыбнулась Кэт. – Бизнес на грани криминала – по его части.
Картер изучающе смотрел на нее:
– И ты готова мне помочь?
– Я хочу, чтобы ты получил то, что принадлежит тебе на законных основаниях. Ты этого заслуживаешь.
– Мое главное сокровище предлагает мне помощь. Ты знаешь… – Волнение мешало ему говорить. – Спасибо, малышка. Я перед тобой в долгу… Может, и я смогу что-то сделать для тебя. – Он покусывал губу, что-то прикидывая в уме. – Мы бы могли… Я бы тебя… Я хотел сказать…
– Так скажи, – засмеялась Кэт.
Картер закрыл глаза, потом выдохнул и лишь тогда заговорил:
