– Вы осуждены за вымогательство?
– Да. Что-то в этом роде!
– Сколько еще сидеть?
– Я уже говорил. Прилично, но не так уж много!
– А что, если мы потребуем вашей выдачи?
Собеседник перевел взгляд с господина Тоома на Владимира Александровича:
– При чем тут Россия? Я гражданин Эстонии, у меня синий паспорт!
– Имеется межправительственное соглашение. Прокуратурой Санкт-Петербурга вам будет предъявлено обвинение в более тяжком преступлении – убийстве несовершеннолетней Лукашенко.
– Бросьте! На основании тех доказательств, которые у вас есть?
– Знаете, в этом случае финны готовы пойти навстречу. Думаю, что и мои коллеги в Таллине не станут поднимать шум из-за такой одиозной фигуры – все-таки заказное убийство… Как считаете, Уго?
– Безусловно, – с природным достоинством кивнул господин Тоом. – Нам нужны только законопослушные граждане.
– Словом, если мы не приходим к соглашению, можете смело готовиться к отправке в Питер. И там будет совсем другой разговор. Догадываетесь?
Несколько секунд собеседник молча анализировал ситуацию. Потом помотал головой:
– Все равно вам эту покойницу на меня не навесить!
– Да, вероятно… Но остаток финского срока вы проведете не здесь, а на паршивых нарах следственного изолятора номер один ГУВД. Чувствуете разницу?
– Сволочи.
– Вы имеете в виду тех, кто вас тогда нанял?
– Вы не лучше!
– А что делать? Не надо было убивать девчонку.
– У каждого – своя работа.
Виноградов почувствовал наметившийся перелом в настроении сидящего напротив человека:
– Надо дать официальные показания против господина Удальцова и всей этой шоблы. Совершенно не обязательно говорить, что вы с напарником профессионально занимались ликвидациями по заказу. Но то, как на вас через эстонское представительство «Первопечатника» вышла их Служба безопасности, следует описать подробно. И особенно – личную встречу с Андреем Марковичем, его ценные указания… Вы ведь от него получили деньги, фотографию Лукашенко, адрес и номер в гостинице?
– Допустим.
– От него-о! Некоторые руководители все стремятся сделать сами, просто в каждой бочке затычка… Верно?
Собеседник пожал плечами:
– И что дальше?
– Дальше надо будет рассказать о том, как вы убили гражданку Лукашенко и сымитировали несчастный случай от передозировки медикаментами.
Опережая реплику сидящего напротив человека, адвокат приложил руку к сердцу:
– Клянусь! Будет вполне достаточно, если вы непосредственным убийцей представите своего напарника. А сами якобы оказались только соучастником.
Подал голос немногословный господин Тоом:
– Его ведь тогда застрелили?
– Откуда вы знаете?
Полицейский как будто не слышал вопроса:
– Можете подробно описать, как наутро, вместо оставшейся половины «гонорара», вы получили от заказчиков по автоматной очереди в упор.
Эта информация была неожиданной и для Виноградова, и он с трудом сдержался, чтобы не подать виду. А господин Тоом продолжил:
– Вам тогда чудом удалось спастись, верно? Бежали, скрывались в Эстонии, потом перебрались сюда…
– Откуда вы знаете? – повторил заключенный.
– Наша республика очень мала… И преступный мир – тоже! – скорее не для него, а для Владимира Александровича пояснил полицейский. – Хорошее оперативное перекрытие…
– Кто-то настучал?
– Если вы согласны с таким раскладом, – вернул себе инициативу адвокат, – обвинение вам будет предъявлено только в соучастии. Чуть ли не свидетелем по делу пройдете! И с учетом значительно меньшей степени вины и активного раскаяния Россия не станет требовать вашей выдачи.
– А если и будет, можно сделать так, чтобы финны это требование отклонили, – заверил Тоом.
– Ну что – согласны?
Заключенный опустил глаза. Не торопясь вытянул из пачки новую сигарету:
– Я посоветуюсь со своим адвокатом.
…Времени до отхода парома на Таллин было более чем достаточно.
– Как думаете – он даст показания?
– Уверен. Поторгуется, конечно, но в конце концов поймет, что это лучший вариант. Для всех…
– Кроме господина Удальцова.
– Разумеется!
Собеседники двигались в сторону Олимпийского причала, стараясь не подставлять лица мокрому и холодному ветру.
– Вы меня несколько удивили, господин Тоом!
– По поводу убийства его напарника? Ну, что же поделаешь… После того как наш общий знакомый Денис Нечаев выяснил, что Татьяна – девушка предусмотрительная и кое-какие документы из гостиницы под шумок увезла с собой, он их тут же у нее приобрел. Например, подлинники гостевых анкет, по которым «ликвидаторы» поселялись тогда рядом с Лукашенко.
– Да, вы уже говорили. Но…
– Проверили данные по учетам и узнали, где и за что сидит один из них.
– С которым мы сегодня имели честь видеться?
– Да. А насчет второго… Агентура нашей криминальной полиции сообщала год назад что-то о подставе со стороны каких-то русских заказчиков. По времени и деталям похоже, вот я и наложил картинки друг на друга.
– Поздравляю!
– Да, неплохо получилось, – признал господин Тоом.
Часть третья
Если бы тени предметов зависели не от величины сих последних, а имели бы свой произвольный рост, то, может быть, вскоре не осталось бы на всем земном шаре ни одного светлого места.
Сочинения Козьмы Пруткова
Глава пятая
Владимир Александрович шел по улице и думал о странном. Он любил время от времени зацепиться усталым сознанием за какую-нибудь совершенно бессмысленную ерунду – и не торопясь перекатывать ее с боку на бок, пробовать на ощупь и на зуб, обнюхивать и приминать.
Такие мысли, вовсе не обязательные и не связанные с повседневной борьбой за существование, были для Виноградова чем-то вроде китайской оздоровительной гимнастики – и тонус поддерживает, и при случае легко оборачивается боевым применением.
На этот раз в голове крутилась фраза из полузабытой всеми песни о Гражданской войне. Той самой песни, где невеста-комсомолка всей душой желала своему любимому «если смерти – то мгновенной, если раны – небольшой…».
Владимиру Александровичу казалось, что политическая подоплека текста вторична и не имеет значения – просто написал его истинно русский человек, познавший войну не только собственным страшным опытом, но и генетической памятью поколений.
