Я подал на них в суд, потому что сладу с ними нет. Берут настольные игры и не возвращают, оставляют на столе, теряют фишки и шашки. А у меня из-за этого неприятности.
– Хочешь что-либо взять – всегда кто-нибудь да перебьет. Я пошел только прибрать в классе, ну и дал ему на время поиграть. Я ведь не знал, что он потеряет.
– Только я взял лото – зовут мыться. И я спрятал к себе в ящик, потому что не было кому отдать. Ст. 40 и 50.
Кружок полезных развлечений выработал по просьбе судебного совета следующие правила:
1. Играть в лото и домино на конфеты, открытки и деньги разрешается только по субботам и пятницам с 16 часов 30 минут.
2. Проигравший 30 грошей может выйти из игры.
3. Разрешается проигрывать самое большее 50 грошей.
4. Задолжавшие обязаны расплачиваться в течение одной недели.
5. Меченые косточки домино должны уничтожаться.
6. Тот, кто берет лото, обязан следить за порядком:
г) взявший лото несет ответственность за потерянные фишки.
Брать настольные игры за 15 минут до конца не разрешается. Игры следует возвращать за 5 минут до еды.
Молитва
Он всегда за столом дурачится, а во время молитвы корчит такие рожи, что все животики надрывают. Он хороший и веселый, но во время молитвы надо вести себя приличней.
Секретарь предложил совету принять закон об удалении из зала на время молитвы тех, кто не умеет себя вести как следует, сроком на одну неделю.
Совет постановил отложить этот вопрос до того времени, когда начнет читать молитву новый мальчик. Обвиняемый получил ст. 4.
Судья перед судом
На него пал жребий, и он должен был судить. А он не явился – не захотел.
Почему?
1. Ребята бывают недовольны: наказывают, мол, слишком строго и несправедливо.
2. Потому что он вообще не любит суд и не хочет иметь с ним никакого дела.
3. Секретарь предлагает статью пятидесятую и изъятие из-под жеребьевки сроком от одного до трех месяцев.
Не понимает!
Этот мальчик не понимает, что участие в работе суда не удовольствие, а общественный долг (который может быть и неприятным).
Не понимает, что суд может существовать только в том случае, если будут судьи.
Не понимает, что «я не люблю» и «я не хочу» еще не значит «я не буду». Каждому человеку часто приходится делать то, чего он не хочет и чего он не любит.
Если суд ничего не значил бы, к нему бы не обращались, а если к нему обращаются, значит, он приносит пользу, а раз так, то обязанность каждого облегчать суду работу, а не усложнять ее.
Говорят, что судят слишком сурово, что судят несправедливо, – так ведь можно обратиться в суд вторично, подавать на кассацию. На три тысячи прошедших перед судом дел было только четыре кассации. Кто не просто треплется, а кому действительно важна справедливость, тот может по истечении четырех недель отдать свое дело на повторное рассмотрение. Неумные и относящиеся ко всему халатно ребята этого не делают, предпочитая злиться.
Первый пробный год
Значение суда и пользу кодекса я оценил в течение первого года. Всего было три тысячи дел. Наименьшее количество дел за неделю – пятьдесят, наибольшее – сто тридцать.
За этот год было выпущено двадцать пять тетрадей «Судебной газеты». Тетрадь № 1, приведенная здесь полностью, вышла после первого месяца работы суда.
Тетрадь № 9 вышла шестью месяцами позже, когда суд был временно распущен на четыре недели. После этого перерыва был основан судебный совет, о деятельности которого говорится в девятнадцатом номере «Судебной газеты».
Мне кажется, самое правильное – рассказать все как было.
Сразу же в первые недели я убедился, что много мелких, надоедливых для детей дел, мешающих им и нарушающих порядок, не доходит и не может дойти до сведения воспитателя. Воспитатель, который утверждает, что он знает все, заведомо лжет. Я убедился, что воспитатель не является экспертом по вопросам ребячьей жизни, что власть воспитателя превышает его компетентность, что среди детей существует целая иерархия, где каждый старший имеет право помыкать ребенком моложе его на 2 года (или хотя бы только не считаться с ним), что самоуправство точно дозировано в зависимости от возраста воспитанников. А на страже этого беззакония стоит воспитатель. Sic volo, sic jubeo[36].
Что из того, что воспитатель не колотит или хотя бы не шлепнет мальчишку, который, обнаглев в результате полной безнаказанности, ударяет по лицу девочку моложе или слабее себя и отбирает у нее ходули?
В интернате было в обычае, что тринадцатилетние одалживали у малышей перья или промокашку, а когда малыш просил вернуть, ему вежливо отвечали: «Отвяжись».
Таких мелких дел набиралось много десятков. Надо было учиться, усиленно учиться понимать их значение.
