Итак, вы поняли все про свой бунт против обыденности. Получается, ваши мечты были только попытками исправить прошлое? Стоит ли их забыть?
Конечно, нет. Эти мечты отражают вашу суть, и они всегда были правильными. Но используя мечту, чтобы исправить старую несправедливость, вы взвалили на нее тяжелую ношу, которой там не место.
Ваша мечта слишком хороша, чтобы нести бремя исправления несчастливого прошлого – особенно если эта ноша не дает воплотить саму мечту и никак не влияет на прошлое.
Теперь прошлое начнет вас отпускать. И ваша мечта наконец готова к воплощению.
Вы отлично умете мечтать – теперь вы можете идти к мечте так, как нужно. Дайте ей шанс. Вы доказали, что вас нельзя остановить. Теперь пусть вам сопутствует безудержный прогресс. Будьте фермером, а не ночным налетчиком.
Будьте ответственным и трудолюбивым, как фермер. Пойдите на стабильную работу и зарабатывайте деньги. Нужно показать себе, что в вашей власти исправить свою жизнь; нужно осознать, что деньги, умения и мудрость накапливаются постепенно, со временем; нужно научиться откладывать получение вознаграждения.
Вы должны обрести подлинное мастерство и перестать действовать наугад, как особый человек, которому не надо следовать правилам. Надо научиться планировать желаемое и идти к нему, а не ждать, пока оно само придет к вам. У вас есть право пойти и получить то, чего вы хотите.
Жизнь после бунта: сила и слава
Меняться тяжело. Но разрешите вновь процитировать Андре Жида: «Как часто я посвящал свое внимание, свои усилия той или иной фуге Баха… именно потому, что поначалу она мне не давалась… под влиянием смутного чувства, что вещи, которые больше всего нам сопротивляются и требуют максимальных усилий, в то же время могут лучше всего нас научить».
Йона теперь работает в новой кулинарной школе в Северной Каролине. Она ведет кулинарную колонку в журнале, и скоро эта колонка станет книгой!
Сильвия каждый год звонит мне, чтобы рассказать, как у нее все замечательно. Сдвиг от нарциссизма к альтруизму произвел радикальные перемены. Чем дольше она оставалась с отцом, тем больше вспоминала, что ей так нравилось в жизни в Эдмонтоне. Она опять начала петь – однажды вернулась к урокам вокала, уже по-настоящему. Через несколько месяцев ей предложили должность на полставки в музыкальном отделении муниципального колледжа.
Как только Патрик увидел настоящий источник своего гнева, взрывы и споры с клиентами утихли. Подняв кое-какие старые связи, он познакомился со строителями, которые тоже были художниками, фотографами и писателями. Он узнал от них, что строительство не бывает скучным и заурядным делом для артистической натуры. Конечно, приходилось браться за непрестижную работу, но его товарищи показали, что творчество требует тяжелого труда, и он был тронут совершенно новым для себя качеством – смирением. Он принял, что при всем своем врожденном таланте не знает кое-каких вещей – техник и приемов, которые в ходу у опытных профессионалов. Он вернулся на старт. Три года, по два вечера в неделю, сидел в Школе изобразительных искусств бок о бок с людьми в два раза младше, пока не подготовился к самостоятельной работе.
Чтобы старые привычки Патрика исчезли, а новые вышли на поверхность, понадобилось три года, но это произошло. «Когда-то я потерянно бродил в зеркальном лабиринте, а сейчас я на улице, вместе со всеми, и обращаю внимание на дорожные знаки и светофоры», – сказал он.
Как и Патрик, Йона и Сильвия сошли с пьедестала и оказались в реальном мире. Сейчас они гордятся своей способностью заботиться о себе и проявлять сострадание к другим. Что же случилось с их великолепными мечтами?
«Я узнала совершенно новую для себя вещь, – сказала Йона. – Она называется “терпение”. Противоположностью бунта оказалось терпение. По крайней мере я терпеливо развиваю свою карьеру».
Терпеливость к обыденному. В этом явно что-то есть. Терпеливое отношение к обыденности каждый день приближает Йону, Сильвию и Патрика к их настоящим мечтам. И к незаурядной жизни.
Глава 14
Отвлекающий маневр, или Отчаянные попытки полюбить не то, что хочешь на самом деле
Ли, агент фотографа, страдала от эмоционального выгорания на работе. Понадобились долгие расспросы, чтобы она наконец признала правду. Ли пришла ко мне с желанием радикально поменять профессию, и мы обе несколько недель мучились от безрезультатных попыток найти цель, которая ее действительно удовлетворяла бы. Мы знали, что нравится Ли. Она любила сады и музыку, а еще с удовольствием придумывала комедийные сценки. Но даже когда мы взяли все ее пристрастия и включили их в замечательный вроде бы жизненный план, Ли по-прежнему выглядела очень несчастной.
– Нелегко вам придется с комедиями в таком настроении, – сказала я.
– Я знаю, – ответила она.
– Вам же действительно все это нравится, да? Сады, музыка, сочинять юморески?
– Да, действительно нравится.
– Точно?
– Да, точно.
Тогда я решила довериться интуиции.
– Ли, это вся правда?
