Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
Ротный кликнул бойца — рослого рыжего малого с медалью «За отвагу» на выгоревшей гимнастерке и велел ему «отвести товарищей, куда надо».
«Куда надо» находилось в старом картофелехранилище, наполовину вкопанном в землю. В этом неказистом сооружении и должны были решиться судьбы всех троих. А судьбами вершил старший лейтенант кавказской наружности с сильным не то грузинским, не то азербайджанским говорком. Он сидел за опрокинутой кверху дном рассохшейся бочкой. «Вылитый Вакх, — отметил про себя Синягин. — Бог виноделия советского разлива». «Вакх» бегло оглядел вошедших и начал опрос с Татьяны.
— Вы кто?
— Я дочь генерала Коробова, Татьяна Коробова.
Сообщение это произвело на особиста сильное впечатление.
— Очень хорошо! — радостно оживился он. — Очень хорошо!
Ему хватило ума, чтобы не сообщить девушке, что ее отец, командующий 4-й армией, был расстрелян 22 июля. Узнает, когда прибудет на место, а то еще истерику закатит или сбежит по дороге.
Зазуммерил полевой телефон, стоявший на ящике рядом с бочкой. Старший лейтенант снял трубку:
— Мамедов слушает!.. Понял… Есть…
Разговор по проводу чем-то его озаботил, но лицо его скоро приняло выражение крайнего служебного довольства. Улов обещал быть неплохим. Шутка ли, задержал члена семьи врага народа. Однако надо было все запротоколировать, чтобы начальство знало, кто проявил бдительность и распорядительность. Он быстро набрасывал на бумажном листке вопросы и ответы:
— Откуда, куда и с какой целью идете?
— Иду из Бреста, где проводила воскресные дни у подруги. Иду в Москву с целью увидеть и успокоить маму.
— Увидите, дорогая, маму, увидите! Сегодня же увидите… Подпишите вот здесь и здесь… Как раз машина в Москву уходит, я вам сопровождающего дам. Чтобы все было хорошо.
— Вот спасибо вам огромное! — обрадовалась Таня. — А как же остальные?
Растерянно оглянулась она на Синягина и Макарова.
— Все остальные — люди военные. Они пока здесь останутся. Воевать будут. А вам в Москву надо немедленно, пока машина есть. Такая вам удача! Маму обрадуете.
Машина, грузовик с фанерным фургоном, шла не в Москву, а в Можайск, где находился особый отдел армии. Но там, конечно же, отправят дочь расстрелянного генерала по назначению. Скорее всего в Москву, а может быть, и еще дальше. Главное, чтобы не сбежала по дороге, если что-то узнает… Для конвоирования важной птицы Мамедов отправлял с Таней своего ординарца — остроносого шустрого паренька с увесистой кобурой на солдатском ремне.
Таня обняла Синягина:
— Спасибо тебе за все! Адрес мой знаешь… Буду тебя очень ждать. И, пожалуйста, не забывай отвечать на мои письма. Буду писать очень часто.
Они расцеловались. Обняла Таня и майора Макарова:
— И вас всегда-всегда буду рада видеть у нас дома!
Больше она ни с кем из них не увиделась. До Можайска Таня не доехала — на машину напали немецкие самолеты. Одной пулеметной очередью были убиты и провожатый-конвоир, и водитель грузовика. Пришлось пешком с оставшимися в живых пассажирами добираться до Можайска по шпалам, тропам, обходным дорогам. И только через трое суток она пришла в Москву, на родной Сивцев Вражек, позвонила в дверь. Этот звонок, это ее явление на родном пороге воскресили поседевшую от горя маму. Лидия Николаевна уже знала о расстреле мужа, оплакивала его и пропавшую без вести дочь. Если бы рядом не было Заны — наложила бы на себя руки. Но Зана не отходила от матери ни на шаг. Все вместе, втроем, уехали из Москвы на малую родину — в город Петров под Саратовом. Но прожили там недолго. Лидию Николаевну и Таню в одно ненастное утро арестовали как членов семьи врага народа. Четырнадцатилетней Зане грозил «спецдетдом», своего рода детская тюрьма с правом учебы в закрытой школе, но от принудительной отправки она успела улизнуть в Казань, где жила дальняя родственница отца. После недолгого суда Лидию Николаевну отправили в нижнетагильский женский лагерь, а Таню — в Караганду, в печально известный Карлаг. Таня счастливо выжила на сельхозработах и даже сумела сдать экзамены за пятый курс биофака. Зачетку и студбилет она сохранила, спрятав их в стареньком бельишке. На зоне же сидел весь цвет профессуры минского (да и не только минского) университета. Они-то, светила науки, обвиненные в исповедовании вейсманизма-морганизма, и доучивали злосчастную студентку, и экзамены потом принимали. Благо находились не в бараках лагеря, а в спецсовхозе Карлага. Там же Таня нашла и суженого — 40-летнего агронома с Украины, угодившего в лагерь за верность вредоносной травопольной системе.
СУДЬБА:
После окончания десятилетнего срока она навсегда осталась жить в Караганде. Ехать ей было некуда: квартиру в Москве отобрали, поскольку жилье на Сивцевом Вражке считалось служебным. В Минске у них тоже была казенная квартира. Разве что домик в Петрове у бабушки? Но туда не захотел ехать муж. В Караганду же, к дочери, вернулась из Нижнего Тагила и мама. В Москве и под Москвой жить Лидии Николаевне запрещалось, зато здесь, в сорока километрах от Караганды, у них была своя совхозная хибара, тоже служебная жилплощадь. Но никто их отсюда не гнал, и они продолжали работать в совхозе как вольные, заведя на своем подворье кур и огород.
Судьба Заны, несмотря на то что ей удалось избежать после совершеннолетия лагеря, сложилась тоже нелегко.
Тогда, в 1941-м, Лидия Николаевна отыскала дочь на второй день войны в госпитале, куда увезли раненого одноклассника Заны — Генку. Именно Занка дотащила его, окровавленного и потерявшего сознание, до грузовика и вместе с ним отправилась из Кобрина в Березу.
— Ты понимаешь, что я пережила в тот день? — допытывалась в слезах радости Лидия Николаевна.
— Мама, но я же не могла бросить Генку!
— А меня могла? Я же чуть с ума не сошла: ни тебя, ни Тани!
Зана виновато молчала. Теперь уже до самой Москвы, до самого Петровска они не расставались ни на один час.
Из Казани Сюзанна уехала в неведомый и далекий Самарканд, где никому не было до нее дела, и там закончила Институт советской торговли. А оттуда — по распределению — отправилась на Сахалин. Попробуй найди ее там, на далеком острове, на краю земли!
Вышла замуж за военного летчика. Но бдительные кадровики вскоре его предупредили: ты женат на дочери репрессированного генерала. Или жена — или карьера. Он выбрал карьеру. Забрал трехлетнего сына и уехал в другой гарнизон.
Железным посохом прошлась судьба отца и по судьбе младшей дочери. Разрушила семью, лишила сына… Но она, как учил отец, не сдавалась. Уехала во Владивосток, вышла замуж за гражданского моряка. Родила от него дочь Марину. Овдовела. И доживала свой век вместе с дочерью в однокомнатной квартирке в Камском переулке.
* * *
Отправив дочь генерала Коробова в Можайск, старший лейтенант Мамедов занялся личностью второго «окруженца» — летчика-майора. И здесь не обошлось без стычки, которая могла бы очень плохо закончиться для Макарова.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
