Когда Саул вернулся в дом Крэгхью, там царила паника. Кое-как успокоив домочадцев Элайны, слуга коротко рассказан им о том, что с ней произошло, и изложил свой план.
Время уже близилось к полуночи, когда чернокожий гигант покинул дом с мешком на плече и большим свертком под мышкой. Уложив все это на запятки коляски, он взобрался на козлы и пустил лошадь по улице шагом, словно не замечая двух джентльменов, неотступно следовавших за ним на значительном расстоянии.
Как только негр скрылся из виду, Джедедайя и Энгус выволокли из конюшни огромный сундук и погрузили его в старую, неприглядного вида повозку. Несколько минут спустя Джедедайя запряг в повозку лошадь и направился в сторону, противоположную той, куда только что уехал Саул. Убедившись, что за ним тоже следят, он как ни в чем не бывало продолжил путь.
Тем временем Дульси и Энгус крадучись прошли по саду и заднему двору и, придя к заключению, что за домом больше никто не наблюдает, открыв узкую калитку за конюшней, подали знак старшей дочери Дульси, Кора-Мэй. Та не мешкая вывела Тар через калитку во двор соседей, взобралась на спину клячи и, выбирая безлюдные улочки, отправилась к госпиталю.
Часы в доме доктора Брукса пробили полночь, когда его экономку разбудил настойчивый стук в дверь. Бормоча проклятия в адрес тех, кому не спится по ночам, чернокожая служанка набросила халат и пошла открывать.
На крыльце она увидела нетерпеливо переминающуюся с ноги на ногу девушку и по цвету кожи без труда определила, что та тоже является служанкой.
— У меня известие для доктора Брукса.
— И это все? Убирайся-ка отсюда! — вспылила пожилая женщина. — Не стану я будить доктора среди ночи! Приходи утром.
Она захлопнула было дверь, но стук тут же возобновился.
— Это очень важные вести! — затараторила девушка, едва дверь приоткрылась. — Скажите доктору, что это насчет мисс Лайни.
Экономка нахмурилась, услышав позади шаркающие шаги своего хозяина.
— Что нынче за дети пошли! — запричитала она. — Поднимают стариков с постели, когда им вздумается!
Доктор Брукс, на ходу завязывая пояс халата и надев очки, быстро подошел к двери.
— Входи, детка, да поскорее, — велел он гостье. Только когда дверь за ними захлопнулась, Брукс повернулся к девушке и негромко спросил:
— В чем дело, Кора-Мэй?
Девушка искоса взглянула на экономку, застывшую, словно статуя, возле очага.
— Мне велели передать только вам…
— Говори, не стесняйся. Тесси — свой человек, да к тому же она все равно подслушает нас через дверь. Ей известно все, что творится в этом доме.
Чернокожая служанка оскорбленно фыркнула, но не сделала даже попытки уйти. Поняв, что спорить дальше бесполезно, Кора-Мэй достала из кармана конверт и протянула его хозяину дома.
Едва доктор начал вскрывать конверт, как выпавший из него небольшой предмет со звоном ударился об пол. Быстро наклонившись, Кора-Мэй подняла его и протянула доктору.
— Это ключ от… — девушка замолчала, припоминая, — от дома капитана, за которого вышла мисс Роберта.
Брукс задумчиво нахмурил брови:
— Ты хочешь сказать, от квартиры майора Латимера в меблированных комнатах «Понтальба»?
Кора-Мэй старательно закивала:
— Да, так и есть, сэр!
— А при чем тут мисс Макгарен?
— Ну… — Кора-Мэй подняла руку, пощелкала пальцами и принялась водить по костяшкам пальцами другой руки. — Мисс Лайни больше не злится на капитана, она согласна выйти за него… То есть за поверенного… Но один человек, кажется, Жак Дебон, поймал мисс Лайни и чуть не убил ее. — Кора-Мэй огорченно покачала головой. — Еще мисс Лайни сказала, то есть Саул сказал, что она сказала, чтобы вы взяли ключ и поехали туда, где жил капитан. — Кора-Мэй на минуту погрузилась в глубокую задумчивость. — А мистер Энгус привезет поверенного, священника, и потом у них будет свадьба.
Закончив свою речь, девушка гордо выпрямилась, заложив руки за спину и широко улыбаясь оттого, что наконец-то вспомнила все.
— Итак, — сказал почтенный джентльмен, — давай начнем заново… Мисс Элайна согласилась выйти замуж. Я правильно понял?
Кора-Мэй усиленно закивала.
— Потому что Жак Дюбонне схватил ее и чуть не убил. Я должен взять этот ключ и поехать на квартиру майора Латимера, чтобы встретиться с Энгусом, поверенным и священником…
Девушка закивала, но вдруг ее улыбка померкла.
— Да, но там было что-то еще… Я считала по пальцам. Они сказали… — Она надолго замолчала. Слушатели ждали затаив дыхание. — Вот! — На лицо Коры-Мэй вернулась довольная улыбка. — Мисс Лайни будет ждать там… Словом, там, где лечат раненых мятежников.
— В госпитале? — догадался доктор Брукс. — В палате конфедератов? Ну конечно, как же я сам не сообразил! Ты умница, Кора-Мэй. Надеюсь, Элайна, — он оглянулся через плечо на экономку, которая в замешательстве потупилась, — ответит на все остальные вопросы. Но скажи, детка, почему ты пробралась к дому через кусты, а не подъехала к парадной двери?
— Саул сказал, что у Дебона повсюду свои люди и они ищут мисс Лайни. Мы должны быть осторожны.
— Что ж, понятно, Кора-Мэй. Подвезти тебя?
— Нет, я приехала верхом на Тар.
— Тогда возвращайся домой, да смотри, будь осторожна. Как только девушка ушла, Брукс обернулся к экономке:
— Я иду одеваться, лошадь и повозку возьму в конюшне госпиталя. Если кто-нибудь будет спрашивать обо мне, скажи, что меня срочно вызвали на операцию.
ЧАСТЬ II
Глава 26
Легкий туман окутывал реку, поднимался над поверхностью воды, над густыми лесами, окрашенными в буро-желтые тона поздней осени. Элайна облокотилась на перила верхней палубы, ее взгляд бесцельно скользил по испещренной островками воде. Над берегами вздымались невысокие известняковые скалы, у их основания более темная часть течения постепенно ширилась, превращаясь в другую реку, впадающую в Миссисипи. Элайне уже объяснили, что это приток Миссисипи, Сент-Крой. До прибытия на место оставалось меньше часа.
Пароход уносил ее от запаха пепла и смерти, к новой жизни, а между тем беспокойство и тоска все больше овладевали ее душой. Ей все еще было трудно поверить, что теперь она — жена Коула Латимера. По мере приближения к месту назначения сомнения все сильнее мучили ее, и она даже перестала спать по ночам. В это утро Элайна встала еще до рассвета, уложила немногочисленные вещи, а для себя, опасаясь, что моросящий дождь испортит ее лучшее платье, выбрала надежное черное, отделанное кремовыми кружевами. Однако спешка была напрасной: все утро ей пришлось простоять на палубе, глядя в сторону берега и борясь с пугающими мыслями. Она нервничала, но не от нетерпения, а от чувства, которое было сродни страху. Отправляясь в путь, Элайна надеялась, что при встрече с Коулом сумеет продемонстрировать хотя бы некоторое подобие достоинства, но теперь ей с трудом удавалось держать себя в руках. По виду ее можно было принять за чью-то бедную родственницу, но черная шляпка и домотканый шерстяной серый плащ помогали ей уберечься от сырого, холодного ветра, и это было то немногое, чему она еще могла радоваться.
