Он не стал упоминать о том, что в этой постановке ему отвели крохотную роль и он произносил всего семь фраз.
— Сколько времени мисс Престон оставалась в заведении миссис Фортуны?
— Мы говорили довольно долго. Может быть, два часа. Да, я уверен, она оставалась до полуночи, ведь нам было что вспомнить. Я помню, что после того как часы пробили двенадцать, я ощутил голод и решил пойти в другой клуб, где еда… мне больше по вкусу. Мы шли по направлению к Холборну, а на Литтл-Рассел-стрит расстались.
— Мисс Престон не показалась вам расстроенной?
— Из-за слона?
Рилли Спунс улыбнулась мисс Престон, и инспектор Риверс увидел, как ответная улыбка на мгновение озарила ее лицо.
— Как бы вы оценили ее состояние? — спросил мистер Танкс, но актер лишь озадаченно посмотрел на него. — Может, она рассказала вам о чем-нибудь таком, что расстроило ее в тот вечер?
— Расстроило? Нет, она не выглядела подавленной.
— Ее одежда была в порядке? То светло-голубое платье, о котором вы говорили?
— Конечно. Она слушала меня с большим интересом.
По комнате прокатился смешок, который не остался незамеченным. Актер плотнее завернулся в свой бархатный плащ.
— Я ведущий актер, — с обиженным видом произнес он.
— Благодарю вас, мистер Трифон, — сказал коронер.
— Это все?
— Вы подтвердили, что мисс Престон явилась в заведение миссис Фортуны около десяти вечера и что в ночь убийства вы не расставались с ней до полуночи. Благодарю вас. Это все.
— Вот интересно, где он раздобыл такой потрясающий галстук? — выкрикнул кто-то из зала, так чтобы это услышал мистер Трифон. Актер, с искаженным болью лицом, покинул зал.
Когда мисс Престон и мисс Спунс увидели очередную свидетельницу, их взгляды встретились и инспектор Риверс заметил, как на мгновение на их лицах мелькнула тревога.
— Мисс Люсинда Чудл, — объявил офицер.
Мисс Люсинда Чудл, в отличие от герцогини Арден, которая прошла к месту для свидетелей тихо и незаметно, устроила из своего появления настоящее представление. К тем, кто оказывался на ее пути, она обращалась с высокомерным вызовом: «Извините», а проходя мимо джентльменов, заполонивших зал, все время поправляла шляпку и поднимала юбки. Перед тем как повернуться к коронеру, она прямо взглянула на Корделию.
— Мое имя Люсинда Чудл, я живу в Паддингтоне, — приняв присягу, объявила она.
— Мисс Чудл, что привело вас в этот зал?
— У меня есть важные сведения.
— Касающиеся смерти лорда Моргана Эллиса?
— Касающиеся подозреваемой мисс Корделии Престон, которая раньше именовала себя мисс Дюпон.
Мистер Танкс не мог сдержать возмущения.
— Мисс Чудл, это дознание, а не тюрьма. Мы собрались лишь для того, чтобы выяснить детали по делу о смерти лорда Моргана Эллиса. Мисс Корделия Престон выступает в этом деле исключительно в качестве свидетельницы.
Он снова обратил суровый взгляд в сторону журналистов.
— Любой, кто исказит данную информацию, будет привлечен мною к ответственности за клевету. Только присяжные вправе решать, кого можно назвать подозреваемым.
Мисс Чудл, похоже, совершенно не смутилась и продолжила говорить.
— Я прочла сегодняшние газеты, и у меня сложилось впечатление, что она подходит на роль подозреваемой. Мисс Престон лжет. Ее показаниям не стоит доверять.
Присяжные зашумели.
— Мисс Престон погубила мою жизнь.
— Каким образом? — бесстрастно спросил коронер.
— Мисс Престон жила в подвале на Литтл-Рассел-стрит. Она называла себя тогда мисс Дюпон. И она дала объявление, что готова оказать помощь в вопросах брака.
— Тогда она еще не была гипнотизером?
— Она именовала себя гипнофренологом. Так было сказано в объявлении. Но я не хотела, чтобы меня гипнотизировали или делали со мной что-то в этом роде!
— Зачем же вы отправились к ней?
— Мне требовался совет относительно моего будущего брака. Я слышала, что она оказывает подобные услуги. Но она наговорила мне кучу возмутительных вещей! Я не решусь повторить их ни здесь, ни где-либо еще.
Инспектор Риверс заметил, что мисс Престон и мисс Спунс сидели, опустив голову.
— Вы обвиняете мисс Престон во лжи, мисс Чудл. Думаю, что вы должны подкрепить свои обвинения какими-либо фактами.
— Нет, я пришла сюда не как свидетельница. Я хотела рассказать вам о мисс Престон.
— Но мы собрались на это слушание не из-за мисс Престон.
— Однако в газетах все статьи были посвящены именно ей, — злобно возразила она.
Мистер Танкс выглядел очень суровым.
— Я повторяю: слушание касается не мисс Престон, а выяснения обстоятельств смерти лорда Моргана Эллиса, и если вы пытаетесь отнять время у присяжных, то я могу подать против вас иск.
— Я не знаю, что такое «подать иск». Я пришла сюда, поскольку посчитала это своим гражданским долгом. Молодые девушки должны быть ограждены от таких, как мисс Престон.
Инспектор Риверс подумал, что сейчас самое время оборвать бессвязное выступление свидетельницы, но мистер Танкс этого не сделал.
— Вы просили совета у мисс Престон не так давно?
— Нет же, говорю вам, она тогда жила в подвале и называлась мисс Дюпон. Я говорю о событиях, которые имели место более трех лет назад. И из-за которых моя жизнь была погублена. Сейчас я вынуждена работать гувернанткой. В то время я была помолвлена с прекрасным джентльменом и отправилась к мисс Престон за советом, но она рассказала мне такие вещи о моем женихе, имя которого, если хотите знать, мистер Форсайт, что мне стало дурно.
И вдруг сэр Фрэнсис Виллоуби, который до этого хранил молчание, быстро поднялся и, прежде чем коронер успел остановить его, произнес, обращаясь к мисс Чудл самым любезным тоном:
— Мисс Чудл, я полагаю, что, раз вы представляетесь под этим именем, вы не вышли замуж за своего жениха… мистера… эээ… Форсайта?
Она вытащила белый носовой платок и промокнула глаза.
— Нет.
— Что же произошло, мисс Чудл?
Сэр Фрэнсис Виллоуби был опытным и умным адвокатом. Он тут же понял, что эта свидетельница может оказать ему услугу, поэтому действовал с напором, не желая, чтобы мистер Танкс препятствовал ему.
— Пока я была прикована к постели, а я заболела, сэр, и мисс Престон была причиной моей болезни, мой жених… — Она вдруг начала безудержно рыдать. — Мой жених женился на другой, и теперь моя жизнь погублена.
Она повернулась к Корделии.
— Вы погубили мою жизнь! — выкрикнула она и зарыдала еще сильнее.
