Изабел прошла мимо кабинета, слыша, как шуршит в своем домике Нельсон. Оказавшись на кухне, она включила свет.
За окном вопил уличный кот: странные, яростные ночные крики.
Изабел заварила себе чай и села.
А ведь Фрэнк так много для нее делает. Готовит ей необыкновенные ужины. Поет милые глупые песенки по телефону, когда она звонит. Конечно, он заслуживает кого-то лучше и добрее, чем она. Кого-то, кто любит его так же, как любит ее он.
— Видела бы, как он на тебя смотрит, — завистливо сказала ей подруга.
Каждую ночь он клал голову ей на живот и говорил с ребенком по-итальянски: нежные слова, смешившие и трогавшие ее.
А Чарли?
Сердце забилось сильнее, а горло вдруг сжало тошнотой. Она беременна и спала с Чарли.
Ей показалось, что в спальне слышатся шаги Фрэнка. В любую минуту он войдет и окинет ее встревоженным взглядом. Сварит ей бульон, разотрет спину. Если она признается, что любит другого, посоветует уйти к любимому и ни словом не упрекнет. А она погубит его жизнь и, возможно, свою тоже.
Изабел коснулась телефона. Она позвонит, услышит голос Чарли и повесит трубку.
И уже стала набирать номер, но тут ощутила легкое трепыхание в животе, словно кто-то пощекотал ее изнутри.
От неожиданности она уронила трубку. И ощутила это снова.
— Фрэнк! — завопила она. — Фрэнк!
Ее голос был подобен рвущемуся в небо воздушному змею.
Когда Фрэнк ворвался на кухню с искаженным страхом лицом, она громко рассмеялась. Он едва успел заметить, что Изабел стоит посреди кухни в одной ночнушке. Она потянулась к его руке, положила себе на живот, туда, где билась жизнь. Фрэнк взирал на нее, как на чудо.
Следующей весной, когда родился ребенок, чудесная милая девчушка Илейн, Изабел стала брать уроки вождения. Она уже могла быть пассажиркой, но так и не преодолела страх перед рулем.
— Уверена? — допрашивал Фрэнк. — У нас хватит денег, чтобы нанять такси. И почти все нужные магазины находятся достаточно близко.
Но Изабел боялась, что если что-то случится с малышкой, можно не успеть довезти ее вовремя. К доктору, например. Нельзя провести жизнь в страхе!
— Я научу тебя, — предложил Фрэнк, но Изабел предпочитала незаинтересованного учителя.
Каждый вторник и четверг за ней заезжал водитель Рамон. Ее трясло от ужаса перед его первым появлением. Фрэнк встревожился так, что умолял ее передумать.
Не успев занять место водителя, она покрылась холодным потом и так вцепилась в руль, что, казалось, не сможет разжать пальцы.
— Расслабьтесь, — посоветовал Рамон. — Я еще не потерял ни одного водителя.
На нем были темные очки. В салоне играла музыка. И у него оказалось множество безумных идей.
— Жмите на тормоз, как на губку, — твердил он. — И представьте, что впереди пятно, которое тянет вас как магнитом.
Сама она чувствовала себя так, словно мир зловеще сузился и ей просто не хватит места, чтобы проехать сквозь образовавшийся тоннель.
Она сгорбилась, стараясь дышать размеренно, но тут же запаниковала и уткнулась лбом в руль.
— Может, некоторым людям просто противопоказано водить машину.
— Что? Вы спятили! Кто наговорил вам такого вздора? Вы водите как профессионал. Когда хотите получить права?
Она объяснила, почему не смогла водить, и Рамон ничего не ответил. Только пристально оглядел ее.
— Я научил водить человека, сбившего собственную маленькую дочь на подъездной дорожке, — выговорил он наконец. — Он не догадался выглянуть из машины. Я научил водить женщину, побывавшую в аварии. Жених погиб, а она выжила — пьяный водитель. Люди, которые боятся и не знают, что делать, — лучшие мои ученики.
Изабел положила руки на руль и выпрямилась.
— Я больше не хочу бояться. И хочу знать, что делаю, — твердо сказала она и нажала на газ.
22
За две недели до тридцатилетия Сэм Нэш собрался совершить четырехчасовую поездку из Бостона в апс тейт[15]Нью-Йорка, чтобы повидаться с Изабел. Впервые за двадцать лет. Все было устроено. Коллега-гинеколог должен принимать его пациентов, хотя если бы кому-то предстояло родить, Сэм и не подумал бы отлучиться.
— Вернусь через несколько дней, — сказал он Лайзе, своей любимой женщине. Лайза уже облачилась в больничный костюм, который держала у него в доме, и собиралась ехать в больницу, где была назначена операция по удалению желчного пузыря. Но задержалась, чтобы проводить его.
— Я буду держать сотовый включенным, — пообещал он.
Лайза кивнула.
— Хорошо, что ты решился, — сказала она.
— Ты все еще злишься на меня?
— Немного, — пожала плечами Лайза, подавая ему коричневый бумажный пакет. — Ленч, — пояснила она, а когда он попытался подойти к ней, оттолкнула. — Это не означает, что я тебя простила. Я просто даю тебе продукты из твоего собственного холодильника.
Он благодарно кивнул, и она наградила его поцелуем с привкусом клубничного джема.
Он следил за ней в зеркало заднего вида. Она стояла на крыльце и махала ему вслед. Он знал ее. Она не войдет в дом, пока машина не исчезнет из виду.
Первые полчаса пути у Сэма кружилась голова. Он чувствовал себя так, словно наглотался камней, осевших в желудке прокисшим комом. Он еще не отъехал от дома, но уже тосковал по Лайзе.
Он опустил козырек, на котором была приклеена его любимая фотография Лайзы. Сонная, улыбаюшая ся, родная. Он коснулся ее, обвел лицо и снова поднял козырек.
Вчера вечером они поссорились. Лайзе пришлось мчаться в больницу, чтобы осмотреть пациента с язвенным кровотечением, но она не нашла в шкафу чистую рубашку.
— Господи, если бы вся моя одежда была здесь, не пришлось бы каждый раз устраивать этот цирк! — выпалила она. И тут же замолчала.
В итоге она натянула голубую футболку Сэма, а поверх — рубашку от больничного костюма.
— Какая ты хорошенькая! — польстил Сэм, но Лайза хмурилась и не смотрела на него.
Застегнула пальто, зашнуровала кроссовки. И повернулась к нему.
— Что мы делаем? — тихо спросила она. — Чего ты боишься?
— Я не боюсь.
— В самом деле?
Она подняла с дивана газеты.
— Вот здесь раздел операций с недвижимостью. Хочешь взглянуть? Квартира с тремя спальнями. Целый дом. Белмонт. Ньютон. Уолтэм. Бэк Бэй. Где только захотим.
Она выждала мгновение, другое и, когда Сэм не шевельнулся, продолжая стоять как парализованный, швырнула газету на пол.
