Книга Полубрат - Ларс Соби Кристенсен

Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 134

Фред с отцом уже звали меня. — Беги, — сказала мама тихо, так что только я расслышал. — Беги. — Болетта закурила. Я бросился за мужчинами. Огец показал на мои ноги: — Барнум, ты собираешься метать диск в туфлях? — Фред стоял у двери. На нём были белые теннисные тапки. Они сияли белизной. Шнурки напоминали цветки. Тут я увидел, что отец прячет что-то за спиной. — Или ты думал выступать в твоих танцевальных туфлях? — Я покачал головой. Отец засмеялся и вынул из-за спины ещё одну пару теннисных тапок. Таких же новёхоньких и белоснежных. Я сел на пол и переобулся, знаете, я до сих пор помню рифлёные подошвы, блестящие металлические ободки дырок шнуровки, мягкую резину на пятках, когда я встал в них, это было всё равно что парить по воздуху. Отец положил одну руку на плечо мне, а другую — Фреду и притянул поближе к себе нас, двух сводных братьев. — Был у меня друг, — заговорил отец. — Давным-давно, когда я ещё работал в цирке. Мы прозвали его Красным Дьяволом. Он сорвался с трапеции и погиб. И знаете почему? Потому что на нём были неправильные ботинки. — Отец вздохнул: — Придёт время, мальчики, вы меня поймёте. Но оно придёт не скоро. — Сам он был в своих чёрных туфлях. В жёлтом тренировочном костюме и чёрных туфлях. — Ну, вперёд, — дал отмашку отец.

Мне досталось нести диск. Он лежал в авоське с ручками. Фред тащил рюкзак. В таком порядке мы выступили курсом на «Бишлет» ранним утром того дня — последнего воскресенья мая. Мама с Болеттой махали в окно, мы помахали в ответ, но я нет, у меня руки были заняты диском. Отец обернулся ко мне и спросил: — Барнум, не тяжело? — Нет, — ответил я, — всего полтора килограмма. — Фред вполголоса хохотнул у меня за спиной. — Совершенно верно! Чтобы добиться большего, начинать надо с малого. — Шире шаг! — скомандовал отец. Деревья застилала зелень. Улицы застилал свет. А город — тишина. Вдруг, как по свистку, взмыли в воздух голуби со всех крыш, и через полсекунды ударили в церквях колокола. Отец опять оглянулся: — Пойдём на службу или на «Бишлет»? — Фред ответил мне в спину: — «Бишлет». — Мы засмеялись, один за другим, и пошли на «Бишлет». Впереди отец, замыкающим Фред, посерёдке я с диском в авоське с ручками, а навстречу нам нарядные люди, с псалтырями и зонтиками, и отец — в тесном жёлтом тренировочном костюме и светлых перчатках — учтиво раскланивается с ними, здороваясь, и даёт им дорогу на крутой горке от писсуара до церкви. Наконец дошли. Гул колоколов угас. Птицы опустились на крыши, также разом. У отца оказался ключ от северного входа. Он отпер. Вошёл. Я шагнул за ним, следом Фред, потом стукнула тяжёлая железная калитка. Мы очутились в коридоре. Отец шёл медленно. У стены лежала газета. Ветер листал её. Палочка эскимо. Пивная крышка. Повеяло холодом. Мы словно бы уходили всё дальше и дальше в холодную тьму. Мне захотелось повернуть назад. Но я остался с ними. А когда мы вышли из коридора, то прямо остолбенели, все трое. Перед нами лежал стадион. Пустые трибуны, плешивая трава и купол неба. Весь стадион был наш, но и всё солнце стеклось к нам сюда, в огромную бетонную яму. Шаги наши отдавались эхом, а слов мы пока не произносили, но тут отец обнял нас, от чего Фреда передёрнуло, такой быстрый сильный толчок, от чего, в свою очередь, вздрогнула отцова искалеченная рука на моей спине, и отец вымолвил одно только слово: — Рай! — Слово сорвалось с места, полетело по беговой дорожке, 400-метровке, и в секунду примчалось назад, чуть растянувшись, словно его скандировали трибуны: «Ра-й! Ра-й! Ра-й!». Потом всё стихло. Вслед за отцом мы вышли на поле. Он остановился у круга сухой земли. — Вот, — сказал он и ткнул пальцем. — Здесь. — Я подал ему авоську с диском. Он положил её на траву рядом с кругом, в который нам предстояло встать. Потом вытащил из рюкзачка рулетку, серебряную. Он был уже весь в поту. Отёр лоб свободной рукой и улыбнулся. — Видите? — спросил он и развернул перед нами рулетку до упора. Мы кивнули. — Фред, можешь прочесть вслух последнюю цифру? — Фред сощурился, приник поближе и ответил: — Три метра. — Отец перевернул рулетку другой стороной и спросил меня: — Барнум, а теперь, какая цифра последняя? — Я заслонил ладонью глаза от солнца. — Два метра, — сказал я. Отец улыбнулся и не торопясь, глядя на нас, смотал рулетку. — Mundus vult decipi, — прошептал он. Знаете, как переводится? И сам же сообщил: — Мир желает быть обманутым. — Ergo decipiatur,[6]— откликнулся Фред. Отец выронил рулетку и уставился на него в немом изумлении. Он даже шагнул поближе к Фреду, не доверяя своим ушам. — Браво, Фред. Ergo decipiatur. Но сегодня мы никого обманывать не будем, верно? — Теперь Фред улыбнулся. — О нет, — сказал он. Отец посерьёзнел. — И не поддавайся Барнуму нарочно. Это тоже ясно? — Фред кивнул. — Мне бы и в голову не пришло, — ответил он. Отец минутку помялся в нерешительности, потом перевёл взгляд на меня. — Сегодня, парни, мы будем мерить длину по-честному, без обмана. И пусть победит сильнейший! — Отец достал из сетки диск. Он держал его в руках, как корону, диск сиял — отец надраил его. Потом мы по очереди подержали снаряд подросткового размера, весом полтора килограмма, диаметром 2,13, изготовлен из дерева, окован гладким металлическим обручем, в бока вживлены медные пластины. Отец снял со здоровой руки перчатку и пошевелил пальцами. — К несчастью, я вынужден демонстрировать искусство метания диска левой рукой, ибо правая ампутирована фашистской гранатой. Но сперва — разминка. Вокруг стадиона — бегом марш! — И отец вытащил из рюкзака шоколадку и термос. Он грузно осел на траву, а мы с Фредом приступили к разминке. Я бежал. Фред дышал мне в спину. Но бежать он не бежал. Кстати, только сейчас до меня дошло, что я никогда не видел Фреда бегущим, он не посчитал для себя возможным спастись бегством даже от разнузданной шпаны тогда в Вике, хотя шанс был, но бегство выдало бы его страх, на бег люди переходят от тоски, паники, суетливости, нетерпения или унижения, так что Фред боялся, что бег уличит его, к тому же двигаться таким манером было ниже его достоинства, наверно. Однажды он даже сказал мне: — Бегают, Барнум, только рабы. — Я бежал. Фред шёл. Мне кажется, он хохотнул низко и ворчливо, обходя меня по соседней дорожке, по теньку, широкими, беззвучными шагами. Я поднажал и всё-таки не отстал, а затем отец велел продолжать разминку кувырками, по двенадцать кувырков вперёд и назад. Мы легли на траву и стали кувыркаться. Отец отсчитывал каждый кувырок и смеялся. — Даже клоуны и те разминаются! — кричал он. — И дрессировщики, и даже Шоколадные Девочки! — Отец примолк, ушёл в свои мысли, закурил. Я лежал на траве рядом с Фредом и отдувался. — Ты помнишь, что я тебе обещал? — прошептал он. — Что? — Фред не ответил. Разминку мы завершили махами рук, по 24 раза. Отец поднялся на ноги и отшвырнул сигарету. — Молодцы! Парни, вы похожи на настоящие ветряки! — Наконец мы разогрелись насколько надо. Отец жестом поманил нас поближе. В левой, здоровой, руке он держал диск — Внимательно смотрите? — Мы кивнули. Отец говорил вполголоса, словно он посвящает нас в тайну, а трибуны кишмя кишат прохиндеями, за этой тайной охотящимися. Хотя на стадионе чужих не было, только отец, Фред да я. — Диск прижимается круглой стороной к внутренней стороне кисти и ладони. Вот таким образом. Ты понял, Барнум? — Да, пап. — Отлично. Потому что диск — не игрушка. — На этом месте отец вдруг сдёрнул перчатку с правой руки. Она заканчивалась заскорузлым валиком мяса, и кроме полупенька приклёпанного на место большого пальца, без ногтя, ничто не указывало на то, что прежде здесь торчали пальцы. Смотреть на такое я не желал. Отец вложил диск в увечную руку и тут же выронил его. Фред поднял и подал ему. Отец ещё понизил голос. — На примере своего увечья я показал вам, насколько важно держать диск правильно. Барнум, соизволь открыть глаза. Пока дело не кончилось ещё одним несчастным случаем. — Я разжмурил глаза. Фред улыбался. Отец стоял в кругу. Он надел перчатку на правую руку, а диск опять держал в левой. — Я буду как будто зеркало, перед которым тренируетесь вы, — сказал он. Прокрутился два круга и резко остановился. И что меня поразило: этот жирный, грузный человек двигался грациозно, почти как балерун. Я видел, что Фред тоже впечатлен. Зато отец явно был сбит с толку. — В чём дело, парни? — спросил он. Мы промолчали. Что нам было ему сказать: что он похож на балеруна, когда вот так топчется в кругу в канареечном своём костюме? Наверно, мы могли ему это сказать, но не сказали, а молча стояли и следили за ним, очарованные. Фред сузил рот, и в глазах у него снова мерцала мрачность. Что ж он мне обещал-то? Внезапно у отца вышло всё терпение. Он заговорил в полный голос: — Растопыренными пальцами вы захватываете внешнюю часть крута. А большой палец используете как упор. Вот так. Рука свободно опущена вниз. И следите за тем, чтобы захват диска был правильным и устойчивым. — Отец проделал ещё один, стремительный пируэт и выбросил вперёд руку, но диск не метнул. — Дальше: очень важно правильно запустить диск. Он должен разрезать воздух и вращаться вокруг собственной оси. Но ни в коем случае не болтаться! Слышите? Не болтаться! — Мы зарубили себе на носу. Диск не должен болтаться. Отец снова понизил голос: — Как мы этого добиваемся? На последнем движении вы подстёгиваете диск резко поворачивая предплечье влево, но продолжаете плавно направлять его вперёд указательным пальцем. — Он продемонстрировал нам, как это делается, но диск опять не метнул. — Но основное, — шепнул он, — всё-таки это: рукой не дёргаем, на ногах стоим устойчиво. Если у тебя неверный ритм, то, какой ты силач ни будь, всё без толку. Могу я просить обратить внимание на мои ноги? — Мы опустили глаза. — Этот круг, этот простой и непритязательный клочок земли для дискобола — арена. Здесь творит он своё представление, к восторгу публики. Смотрите в оба! — Он сделал несколько порывистых движений, согнулся, раскрутился — и диск вырвался из его руки и приземлился далеко на поле. — Поняли? Сила рук, ног и тела должна сложиться в единое раскручивающееся движение вперёд и вверх, так, чтобы бросок оказался максимально сильным. Так, Фред, неси диск. — И Фред послушался. Подчинился. Он сходил за диском и принёс его. — А замерять будем? — спросил я. — Сперва потренируемся. Мерить будем позже. — Фред вручил диск отцу. Тот передал его мне. — Как твоя ведущая рука сегодня, а, Барнум? — Слабовата. — Отец пощупал её и улыбнулся. — Пустые отговорки. Начинай, Барнум.

Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 134