Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
Это святые деньги: предназначались на материальную поддержку стратегического курса реформ… Иными словами, на дальнейшее укрепление и развитие демократии в России. (Это место в речи банкетный зал отметил крепкими аплодисментами.)
Вместе с тем не забыли и о статье расходов на СМИ. Московский гость не стал темнить — приоткрыл завесу, сказав… В порядке исключения ему позволено взять под личную опеку пару-тройку светских газетенок; за одно и (сколько надо!) телеканалов. Это тоже не ради личной фанаберии, — на искоренение инакомыслия во всех структурах общества… Мысль туманная, суть, однако ж, такова: россиянам нужен сильный вождь с твердой рукой. За таким лидером народ готов идти в огонь и воду. Надоели болтуны, скоморохи.
То уже было нечто анафемское, фюрерское.
Слух о застолье в банкетном зале санатория «Волжский утес» уже на следующий день достиг стен Белокаменной. Засуетились благородные либералы первого призыва. Им показалось: достижения великой августовской революции под угрозой, да ведь и сами они могут оказаться за бортом. Не исключен даже — страшно подумать — поворот влево. Возможен даже — мороз по коже! — передел госсобственности. Эта утрата представлялась хуже планетарной катастрофы.
Тревоги усилились в связи с беспрецедентным разворотом лайнера над Атлантикой с Евгением Примаковым на борту. Меньше сотни миль не долетел премьер до статуи Свободы. Красиво развернулся через левое крыло и взял обратный курс на Шереметьево. Та акция в ночном небе вошла в отечественную историю как политический анекдот. Первые лица августовского переворота едва не писались от гнева. Очухавшись, пируэт над США объяснили… старческим маразмом вип-пассажира. По возвращении скандалиста на родину в два счета спровадили в почетную отставку. Следом, как по сатанинскому сценарию, страну потряс до основания финансовый кризис. Березовскому же, как прожженному аферисту, и на сей раз карта выпала в масть: играл-то ИГРОК краплеными. Валюту же любил исключительно твердую. Причем на всякий пожарный случай держал свое бабло в зарубежных хранилищах; ибо не доверял ни благодетелям, ни соратникам. Жизнь научила.
На унавоженной общественными нечистотами почве, как грибы после шальной бури, повылазили колонии бледных поганок. Среди них гордо возвышались уникумы по непривычной русскому уху кличке: ОЛИГАРХИ. По формальному статусу — вроде Герои труда — к сожалению, не социалистического: труда подлого, жульнического. Некогда на заре социализма приснопамятный Павел Корчагин и его сподвижники подобных типов презрительно называли шкурниками. Они странно мутировали. Выродки нового формата мало чем отличаются от своих предков. Наши шкурники, пожалуй, хитрей, изворотливей. До-олго таились, все чего-то выжидали. Наконец дождались… Вышли из тени на свет под науськивание кинологов из лихой псарни ЦРУ и примкнувших потом к ним антисоветчиков внутреннего призыва.
7
Чудо-помпа, напрямую подключенная из Тольятти к файлам на тихой московской улице, работала круглосуточно, бесперебойно. Гнала деньгу в заданном режиме. Тем временем автогигант день ото дня чах: завалился на один бок, потом на другой. Продукция с конвейера шла на вид неказистая, в эксплуатации ненадежная. Вазовские модели покупатель брал по инерции, исходя из некого замшелого патриотизма. Один шоумен назвал тольяттинские тачки пошлыми раритетами, которые штампуют в угоду кремлевскому олигарху. Причем сами заказчики ездят на иномарках… Таков уж наш российский менталитет.
ЛОГОВАЗ работал по схеме казино. В сущности, тот же вертеп — государственного масштаба. Сколько на том чертовом колесе вертелось денег, по сей день даже ФСБ не ведает. Дело темное, хитро запутанное. Пресловутый августовский кризис в 98-м пережил как ласковый щелчок. Всем на удивление, даже приумножил капитал. Казалось, так будет вечно. Да вдруг в одну ночь 2001-го загадочная компания как возникла, так и сгинула, словно по мановению палочки факира.
По слухам, свои же деньжищи и растащили — помогли чиновники из окружения первого президента России. По другой версии, Березовский длинным своим носом учуял ветер перемен — в один присест перекачал «кровные сбережения» за рубеж, в заранее приготовленные скрыни. В последний момент Путин перекрыл канал, отключил помпу… Из автовазовских остатков якобы и возник горемычный стабфонд, на который либералы, облизываясь, зарятся, как та лисица на недоступный ее лапам виноград.
Опыт хищника из Замоскворечья был подхвачен, растиражирован. Живоглоты разных мастей взапуски кинулись рвать на шматки госсобственность. Хватали что ни попадя.
Как-то позвонил давний приятель, коллега Ю. Ф. С первой фразы буквально огорошил: нет ли у меня в загашнике лишних грошенят? И следом уточнил цифру: 12 миллионов. Грешным делом подумал: коллега меня разыгрывает, берет на понт. Оказалось, разговор был вполне серьезный. Наш общий знакомый (тоже журналист) уезжал насовсем в США. Ну и в этой связи освобождался от имущественного бремени… Продавал 51 процент своих акций, а именно: недвижимость на Казанском вокзале. Из любопытства я поинтересовался: каков, дескать, формат собственности. Оказалось, речь идет о действующих сортирах: один мужской и два женских (или наоборот).
У меня челюсть отвисла. Я хорошо знал Т. Когда-то вместе сотрудничали в солидном издании. Коллега успешно разрабатывал культурную тематику: писал о русском балете, о шумных премьерах в драматических театрах столицы. Неплохо разбирался в современной живописи. Между прочим, вхож был в мастерскую И. С. Глазунова.
Не могу понять и объяснить такое соседство, как высокое искусство и личную причастность к общественным нечистотам. Пожалуй, тут имела место необъяснимая шизофрения. После того телефонного звонка хотелось руки с мылом вымыть, а душу сполоснуть неразведенным спиртом.
Корысти ради на земле творятся самые злостные преступления. При этом отступники-злодеи думают: тем самым они служат Богу. Об этом прямо сказано в Священном Писании от Иоанна (глава 16). Пророк имел в виду подлость любимого ученика Иисуса Христа — Иуды.
Не в погоне за славой и не ради спасения своей души некоторые мои соотечественники-единоверцы изменили присяге, целованному знамени. В итоге честь свою продали — вместе с тем и душу. В октябре девяносто третьего, с парапета Краснопресненского моста своими глазами видел я, как в недавнем прошлом советские танкисты, обряженные в мышиного цвета робы, с дистанции 110–120 метров расстреливали защитников Белого дома. Это зрелище напоминало полотно кисти Делакруа «Коммунары на баррикаде»… Самой яркой деталью в сюжете (прежде и теперь) было красное знамя. Тогда его крепко держала в своих руках молодая парижанка; теперь же алое полотнище болталось на переломленном пулей снайпера шпиле.
Так вот, то подлое действо на набережной Москвы-реки было щедро проплачено. Каждый танкист за подлую свою работу получил из казны по 30 тысяч баксов. По библейскому номиналу равно 30 сребреникам. Ну буквально один к одному. Командовал операцией генерал Евневич, срочно отозванный из Приднестровья в белокаменную столицу.
Разумные люди говорят: проблемы на автогиганте начались с 93-го года. Всему виной — пресловутые ваучеры. Для трудового коллектива то была убийственная халява. Даровые незаработанные честным трудом банкноты обрушились на головы незадачливых работяг: парализовали волю, убили стремление к творчеству, к борьбе.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
