Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
«Точно! – оборвал ее Царьков. – Катер. По-моему, тот, который в первый раз. И впрямь возвращаются что ли? Ну, сейчас все решится».
Все и впрямь решилось довольно быстро. Подплыв к острову, группа Валентины разделилась на две части. Четверо омоновцев бросились рыскать по территории, а следователи, достав оружие, пошли по лесной тропе, которую им показал механик, старавшийся быть услужливым до приторности. Вскоре и ОМОН, и Валентина с Виталиком, уже не осторожничая, собрались у дома, из которого доносились возбужденные крики.
Особенно усердствовал Тимофей Царьков. «Ну милиция, ну вы даете, – тянул он издевательски-едко, подойдя вплотную к зарешеченному окну. – Бандюганы уже с час как свалили – кто-то им стукнул, не иначе – а вы что, в носу ковырялись? Где вы их теперь ловить-то будете, расторопные?»
«Тихо ты, – дергала его за руку Елизавета. – Хватит уже, пусть откроют», – но он не унимался, то отбегал вглубь комнаты, то вновь оказывался у окна и ругался сквозь зубы.
«Меня ж опустили, не понимаешь? – бросил он ей довольно резко, когда она вновь попыталась к нему подойти. – Где я теперь их главного искать буду?»
Лиза понимала лишь, что почти ничего не понимает. Тимофей перестал походить на героя, хоть она и допускала, что герои бывают разные. Он стал совсем другим, непохожим ни на прежнего, ни даже на вчерашнего, к которому она уже начала привыкать. Ей сделалось неуютно с ним рядом, но она, превозмогая себя, улыбнулась и сказала, как могла легко: – «Брось ты, дался тебе этот главный. Давай вообще отсюда уедем. Хоть завтра – уедем и все».
«Не болтай, – отмахнулся Тимофей. – Куда мне ехать, у меня здесь бизнес!» – Потом покосился на Николая, внимательно глядящего на них обоих, подошел к ней, неловко погладил по плечу и добавил со вздохом: – «Погоди, давай выберемся – после, дома поговорим».
С дверью возились долго – под насмешливые комментарии все того же Царькова, который, устав ходить взад-вперед, сел прямо на пол и привалился к дверному косяку. Его больше не одергивали – никому не хотелось связываться, в том числе и Лизе, о чем-то тихо беседовавшей с Фрэнком Уайтом. Наконец, замок поддался, и пленники оказались на свободе, озираясь чуть затравленно и ежась под моросящим дождем.
«Следователь Никитина, – официально представилась Валентина, стоящая у крыльца с угрюмым видом. – Все целы? Помощь никому не нужна?»
«А где тут у вас начальник, следователь Никитина? – развязно спросил Тимофей. – Я Царьков, Тимофей Тимофеевич. Вы вообще из какого района?»
«Начальник я, а вопросы зададите потом, – отрезала Валентина, бросив на него пристальный, хмурый взгляд. – Все целы, я спрашиваю? Тогда пошли».
Где-то невдалеке завизжала и зашлась лаем собака, и тут же раздался матерный крик – старший омоновец распекал кого-то из бойцов. Вся компания выстроилась цепочкой и потянулась по знакомой уже тропе назад, к причалу. Елизавета тут же промочила ноги, ступив в траву, влажную от дождя, и зябко обхватила руками плечи.
Уже на катере, пока суетливый хозяин натягивал тент от непогоды, Виталик-Лаврентий раздал недавним заложникам их мобильные телефоны. «Отпечатков на них нет, я проверил, – сказал он Валентине в ответ на ее вопросительный взгляд. – Пусть родственникам звонят, те ж волнуются…» Никто из четверки, однако, звонить никуда не спешил. Лишь Царьков бегло просмотрел пропущенные звонки и озабоченно сдвинул брови.
«Слушай, следователь, – обратился он к Никитиной, – мы сейчас куда? А то меня из джипа вытряхнули – хорошо бы за ним сгонять. Может, отправишь меня с кем-нибудь из оперов, глянем с ним – вдруг еще стоит? И невесту мою нужно бы домой забросить – нам почти, можно сказать, по пути».
«Я ж сказала, вопросы потом, – равнодушно откликнулась Валентина. – Сейчас приедем в управление, поработаем с вами, потом решим – кто за джипом, кто с невестой».
«Ты что ли будешь решать? – обиделся Тимофей. – Я тебя вообще впервые вижу. – И зло добавил, отвернувшись: – Коз-за…»
Командир ОМОНа, невысокий крепкий татарин с кривыми ногами, посмотрел на Тимофея в упор и вдруг спросил: – «Ты чего это из себя строишь, женишок? Тебя что, манерам поучить, как салаг в казарме учат?»
«Ого, – обернулся к нему Царьков. – А это еще что за фигура? Ты чего глаза сузил – от удивления?»
«Ну, придется поучить», – пробормотал татарин, делая шаг в направлении Тимофея.
«Не трогай его! – закричала вдруг Елизавета, схватив Царькова за локоть и став с ним рядом. – Или, хочешь, нас обоих бей».
«Семенов, – сказала Валентина усталым, недовольным голосом, – успокойся хоть ты – тоже мне, вояки…» Тимофей дернул рукой, пытаясь освободиться, омоновец глянул на него насмешливо, потом отошел в сторону и сплюнул за борт.
«Я ж говорил, – шепнул Крамской Фрэнку, – тут все уходит в пустоту. – Потом помолчал и добавил: – А может говорил не тебе – или и вообще не вслух».
Больше никто не произнес ни слова – до самой пристани у Речного вокзала. Пленники и их освободители не хотели даже смотреть друг на друга, особенно Царьков, нахмурившийся и замкнувшийся в себе.
Глава 23
Объяснение с Анной и страшная авария на перекрестке произвели на Астахова гнетущее впечатление. Весь день он промаялся у себя в квартире, совершая краткие набеги к письменному столу, но поработать по-настоящему так и не смог. Вечер тоже не принес облегчения – в результате, послонявшись час-другой по центральным улицам, Андрей Федорович убедил себя, что сегодня ему требуется как следует напиться. Именно это он и проделал в открытом кафе на Самарской, в гордом, но тягостном одиночестве, вполголоса беседуя сам с собой.
Во вторник, как всегда после питейных излишеств, он проснулся рано и больше не смог заснуть. Мысли его метались бессвязно, во рту было сухо, и веки саднили, будто присыпанные песком. Ворочаясь и вздыхая, Андрей Федорович провалялся в постели все утро, пока солнце не скрылось за тучами, и в стекло не забарабанил дождь. «Вот еще, не хватало», – недовольно пробормотал он, потом вдруг затих и, полежав еще чуть-чуть, вскочил и схватил первую попавшуюся авторучку. Однако, порыв оказался недолог. Уже через четверть часа Андрей, отложив в сторону перо и бумагу, встал, пнул ни в чем не повинный стул и отправился в ванную комнату.
Ни на йоговские асаны, ни на даже простую дыхательную гимнастику у него сегодня не было сил. После душа, посвежев и чуть приободрившись, он вновь уселся за стол и медленно перечел написанное. Как обычно, ему показалось, что писал это совершенно чужой человек.
Метаморфоза дождя – долгий утренний секс. Влажный, неотличимый от сна. В пору антициклона вообще не хочется просыпаться, – читал он, подперев голову рукой.
Стук каблуков по брусчатке – шаги женщин, которых никто не любит. Здесь это не новость. Но от этого нет лекарства…
Астахов хмыкнул и перевел взгляд на окно. Было ясно, что в новой книге использовать это едва ли удастся. А про женщин – это не случайно, нет.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
