Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
С момента его задержания прошел ровно год. Ничего могло и не быть, если бы не предательство Игоря. А выстрелил он машинально, среагировав на выскочившего из ниоткуда вооруженного мента. Конечно, не следовало проявлять мягкотелости и действовать решительно надо было еще раньше. Может быть, он так и поступил, но рядом находилась любимая женщина. Только ради нее он пытался договариваться, уже чувствуя приближающийся конец. Когда он, раненный, упал, то успел глазами встретиться с Ритой и сразу все для себя определил – она не должна ни за что отвечать!
Потом два месяца он находился в тюремной больнице. Ранения оказались серьезными. Кроме пули в бок, неизвестно откуда было выявлено ранение в спину, которого он при задержании и не почувствовал.
Когда немного «оклемался», пошли почти ежедневные допросы. Он все брал на себя. О совершенных убийствах рассказывал в подробностях, не вызывающих у следователя сомнения в их правдивости. На убийстве Воронцовой действительно присутствовала Маргарита, но там имел место эксцесс исполнителя, она и предположить не могла, чем закончится посещение ее знакомой. Адрес Вероники он высмотрел в записной книжке Риты и заявился туда сам. Поскольку в разбоях Семен практически не участвовал (Марго берегла его для других дел), то и показывать ему нечего. По поводу последнего эпизода признавал свою вину и утверждал, что очутился в подъезде случайно и защищал женщину от посягательства насильников.
Затем появился следователь военной прокуратуры, прибывший с места бывшей, если так можно выразиться, службы Горбатова. И ему Семен рассказал все как есть. Следак немало удивился тому бардаку, какой творится в вооруженных силах. Намеренно опуская немаловажные моменты, записал показания по факту убийств Тухнина и Славика, почему-то не упомянув погибшего в результате поединка матроса – срочника. И Семен с безразличным видом все подписал. Полковник – следователь пообещал разобраться во всем и сообщил, что Тухнин за героизм, проявленный при задержании дезертира, посмертно награжден медалью, и в его честь названа улица в деревне, откуда он родом, а его имя навечно занесено в списки личного состава части с сохранением его спального места с траурной табличкой. Семен поинтересовался тогда, где будет сохранено это спальное место? За особой перегородкой, среди бутылок с водкой и бачка с жареной картошкой? Следователь гордо не удостоил его ответом и смылся восвояси.
Затем в двухместную палату, где Горбатов лежал один, поместили шустрого пожилого мужичка – пенсионера с азиатской внешностью по имени Юрик. Он так с самого начала представился и, хотя Горбатов пытался выяснить его отчество, чтобы общаться, как положено со старым человеком, тот обиделся и впредь просил называть его по имени. В долгих беседах по ночам Юра разъяснял Семену воровские традиции, в чем был большой знаток, между делом задавая совсем не относящиеся к теме воровского братства вопросы. Сначала Семен не обращал на это внимание, но потом насторожился и был в беседах с сопалатником весьма осторожен. Через четверо суток Юрик исчез так же быстро, как и появился.
После относительного выздоровления Семена перевели в Следственный изолятор. Вначале его пытались «прессовать». В результате чего он четыре раза помещался в карцер за драки с сокамерниками. Оглушенному сзади Семену было бы не сдобровать и он мог бы стать «опущенным», если бы не вмешательство «смотрящего». До поры до времени тот беспристрастно наблюдал за развивающимися событиями, а потом резко и жестоко разогнал всю шушеру по нарам мощными кулаками. Подождав, пока Горбатов умоется, определил ему место на нарах рядом с собой. С той поры Семена оставили в покое и на него перестали обращать внимание. Редко вызывали в оперчасть, где районные и главковские оперативники лениво интересовались у него некоторыми подробностями совершенных преступлений, о которых Семен охотно рассказывал.
От защитника Семен сразу отказался. В его положении из четырех трупов никакая, самая мудрая защита от «вышки» не вытянет. На допросы, тем не менее, следствием привлекались какие-то адвокаты. Как говорил полковник, это обязательная процедура, так как Горбатов обвиняется в особо тяжких преступлениях, за которые уголовным кодексом предусмотрено очень суровое наказание, вплоть до высшей меры. Семен не возражал – надо так надо. Были и очные ставки с Ритой и Разиным. Глядя на Разина, Сеня изобразил удивленное лицо и заявил, что вообще с ним незнаком, с чем последний согласился. По поводу Ритки, подтвердил ранее данные показания о непричастности абсолютно ни к чему. Украдкой подняв глаза, увидел ее кристальной чистоты слезы. Теперь он был готов ко всему.
Суд военного трибунала продолжался недолго. Показания обвиняемых и свидетелей не противоречили, имелась масса вещественных доказательств по делу, поэтому обличенные в погоны судьи, по всей видимости, решились особо не забираться в «темные» закоулки уголовного дела. Тем более убийца двух военнослужащих сидел перед ними в металлической клетке и давал «нужные» показания. В прениях речь прокурора была откровенно жестока, но вызвала аплодисменты присутствующих в зале. Защитник в ответ изложил свое видение дела. Надо отметить, что этот пожилой мужчина в потертом костюме и больших диоптрических очках как будто сам присутствовал на местах происшествия и к удивлению подсудимых расписал всю их деятельность буквально по полочкам и выдал почти объективную картину. Откуда он это все узнал для Сени и Разина, осталось глубокой тайной. Разумеется, он был не согласен с выводами прокурора и ходатайствовал о направлении дела для дополнительного расследования.
После объявленного перерыва председатель отклонил все ходатайства защиты. Прения сторон особого интереса не представили, за исключением, может быть пламенной речи защитника Гейнрих – известнейшего местного адвоката Перельзона. В последнем слове Горбатов подтвердил все сказанное на предварительном следствии и полностью признал себя виновным. Также поступил и Разин, благородно взяв причитавшуюся «долю» на себя. Гейнрих расплакалась и заявила, что ничего не знала и вообще в жизни ей везет только на одних негодяев. Хоть бы кто порядочный попался. Честно говоря, меня от ее слов покоробило и стало очень жаль этого порядочного человека, по воле судьбы когда-либо пересекшегося с ней.
Наконец Суд Военного трибунала постановил следующий приговор: подсудимую Гейнрих… оправдать по всем пунктам обвинения за недоказанностью вины, уголовное преследование в отношении нее прекратить и освободить из-под стражи прямо в зале суда. Подсудимого Разина…. приговорить к девяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии усиленного режима. Подсудимого Горбатова… приговорить к высшей мере наказания!
Марго просто выпала в «осадок». Все засуетились. Перельзон, стоя на коленях и марая о затоптанный судебный пол шикарный костюм, обмахивал Гейнрих тонким с вышивкой носовым платком, который извлек из нагрудного кармашка пиджака. Поскольку она так и не подала признаков жизни, то прямо в суд вызвали «неотложку». Макс криво ухмыльнулся и подмигнул Мухину, дававшему показания, как свидетель. Мухин опустил глаза и больше не глядел в сторону «клетки», пока осужденных не увели.
– Не боись, Игорек. Все нормально. – Подмигнул ему Тофик, также даваший на суде свидетельские показания. – А тварь эту все равно Аллах покарает. Никогда не простит он ей смерть моего брата.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
