Глава 20
Ее отец чуть не прыгал от радости.
— Дорогая моя девочка, я не думал, что ты серьезно отнесешься к моей идее, — вполголоса проговорил он, когда они все сели в библиотеке. — Ты должна быть мне благодарна.
— Я вышла замуж совсем по другой причине, отец.
Он не обратил внимания на ее замечание.
— Но ты же вышла замуж, вот что главное.
— Конечно же, — Питер произнес вслух то, о чем все думали, — ты не должен нам ничего объяснять, но после всей нервотрепки с поисками жены, я думаю, мы вполне заслуживаем объяснений.
Элизабет беспомощно взглянула на Николаса.
Николас осмотрел комнату. Враг был здесь.
Фредерик, выглядящий слишком счастливым.
Минна, как всегда, смущенная. Виктор, как обычно, с выпивкой в руке. Питер, с каменным лицом сидящий у камина.
— Вполне разумное решение, друзья. Стоило только посмотреть на дам, которых мы развлекали здесь несколько дней назад. Юные, невинные, скучные. Одна из них, которая хоть чем-то отличалась от остальных, уже начала мне надоедать. И тут я заметил Элизабет. Молодая, красивая, изящная, рассудительная, остроумная, мудрая. Все еще способная на рождение ребенка. Я ее хорошо знаю, и мы вполне ладим.
— Вполне, — кисло подтвердила она.
— Сегодня днем, когда я прятался от Урсулы, появилась Элизабет, и, как всегда, она дала мне мудрый совет, указав на ошибочность моего пути. Что я еще мог сделать, как не жениться на ней?
— Да, — радостно воскликнул Фредерик.
— И вы тут же рванули к викарию. — Питер совсем не выглядел радостным.
— Ну, здесь немало подсуетились слуги, как вам подтвердит Джайлс, — вставила Элизабет.
— Но никто из нас там не присутствовал, — недовольно пробурчал Питер.
— Чтобы вы не могли высказать свои доводы, почему наш брак не должен состояться, — проговорил Николас. — А теперь… Я устал и все еще не оправился после травмы. Так что, наверное, я проведу свою брачную ночь в койке для больных.
Хромая, он вышел из комнаты. Минна подошла к Элизабет, сжала ее руку и поцеловала в щеку.
— Выйти замуж за Николаса было очень мудрым поступком.
— Пью за вас, — сказал Виктор, поднимая бокал.
— Очень умно, — проговорил Питер, садясь рядом с Элизабет. — Ты понимаешь, что сделала?
Она не могла понять, что он имел в виду: что она разрушила их любовь или что она наконец-то обрела Шенстоун для себя и своих детей.
— Да, — произнесла она, ожидая подсказки с его стороны.
— Ты настолько искусно соблазнила его, что ему ничего не оставалось, кроме как жениться на тебе. Ты следовала моему совету до последней буквы?
— Нет, только до алтаря.
Смогла бы она сделать предложение Николасу, если бы по-настоящему любила Питера? В такой беспокойный момент, когда она еще не пришла в себя от неожиданного замужества, она не могла с уверенностью ответить на этот вопрос.
— Ты получила то, что хотела, — сказал Питер.
Было слишком просто сказать такие слова после всего случившегося. Теперь только смерть могла разрушить ее брак. Став женой Николаса, она обрела силу созидания и силу разрушения.
И она не преминула тут же ими воспользоваться. Мужчина, которого она так долго любила, который вернулся к ней, подобно мечте, стал теперь мужчиной без мечты.
— И не говори, что мы должны быть друзьями, — добавил он. — Мы и так были друзьями. И у нас была возможность стать друг для друга чем-то большим. Если бы…
Если бы она вернула себе Шенстоун.
Шенстоун был основной проблемой. Таковы были его условия.
В общем-то на самом деле у нее никогда не было шанса на союз с ним, если только каким-то образом она не получила в свое владение Шенстоун.
«… отдайся ему, и он никогда на тебе не женится…»
Кажется, что она слышала эти слова так давно…
Нужно быть вдовой, обладающей хорошим доходом и крупным имением, чтобы надеяться на брак с Питером.
И то только через год.
Таким образом, организованное на скорую руку венчание, возможно, было самым лучшим, что она сделала для себя за всю жизнь.
— Никаких «если», — отрезала она. — У меня не было ни малейшей возможности вернуть себе Шенстоун.
Если бы только…
Если бы он знал…
Но она никогда ему ничего не расскажет.
— Итак, — продолжала она, — почему бы тебе не остаться еще на пару дней и хорошенько отдохнуть, перед тем как ты вернешься в Лондон?
— Ты думаешь? — бесстрастным голосом спросил Питер.
— Ничего не изменилось, Питер, — сказала Элизабет.
— Все изменилось, — заметил он.
— Поступай как хочешь. Знай: ты всегда будешь здесь желанным гостем. — Что она могла ему еще сказать
— Милая, милая Элизабет. В тебе вновь чувствуется хозяйка имения. — Питер глубоко вздохнул.
— Я всегда так считала, — отозвалась Элизабет.
— Желаю удачи, когда завтра ты будешь разбираться с Урсулой. Ты же знаешь, что она вернется, — проговорил Питер.
Она улыбнулась:
— Может быть, ты возьмешь ее с собой на верховую прогулку или еще что-нибудь придумаешь?
— Дорогая моя, она, наверное, начала бы читать мне книгу. — Он поцеловал ее в лоб и ушел.
Жребий брошен. Доставка бриллиантов в Лондон, поначалу казавшаяся плевым делом, теперь требовала кропотливого планирования защиты его миссии и его самого от Элизабет.
Он так и не был уверен, почему позволил себе ввязаться в столь поспешную женитьбу. Может быть, он испугался быть втянутым в крайне дорогостоящее судебное разбирательство. Он не должен был допустить, чтобы какой-нибудь суд склонился к мнению, что письма Дороти ставили под сомнение его происхождение.
Сейчас он не мог себе позволить ничего такого. Проще было просто жениться на ней. Он все еще дико желал ее, его планы поисков жены с треском провалились.
Его враг не проглотил наживку.
Пока еще.
Но сегодня!.. Сегодня что-то очень нехорошее ощущалось в воздухе, когда он объявлял об их женитьбе. Никто такого события не ожидал, а ведь неожиданность — основное преимущество при нападении на врага. И все были повергнуты в шок, что давало ему дополнительный перевес.
Но если бы он серьезно задумался, то обнаружил в настоящей ситуации и один очень существенный недостаток: Элизабет оказывалась между его врагом и конечной целью последнего.
Элизабет либо находилась на линии огня, либо являлась тем, в чьих руках было оружие. И Николас не знал, какое из двух положений может быть верно.
