— Джек Нунен не с вами? — спросил Бингемон.— Он не прячется в коридоре?
— Нет,— сказал Фарли. Он смотрел на Бингемона с почтительным страхом.
— Как вам нравится наш вечер, джентльмены? — спросил мистер Бингемон.
— Ох! — сказал Рейнхарт.— Они все на одну колодку.
— Так это был спектакль не в вашем вкусе, мелюзга? — сказал Бингемон.— Очень жаль. Теперь мы устроим парням вроде вас несладкую жизнь. Пользу свою вы уже принесли. А теперь мы очищаем атмосферу. Да-да.
— Она сейчас немного дымная, сэр,— заметил Фарли-моряк.
— Про грузовик мы не знали,— сказал Бингемон улыбаясь.— Готов откровенно в этом признаться. Когда взбаламучиваешь ил, естественно, кое-какая крупная рыба выпрыгивает из воды. Но с этим все сейчас будет улажено. А теперь...— Он весело поглядел на Рейнхарта.— Повернись-ка, парень, и увидишь радиопередатчик. Включи его и вызови «Альфу-Джульет-Кило». Свяжешься с одним из наших ребят снаружи. Скажешь ему то, что я тебе скажу.
Рейнхарт повернулся и включил передатчик на стене.
— Все свободные машины в квадрате «де» к номеру девятьсот двадцать первому на Люсинии... на первом этаже несколько вооруженных людей... частный жилой дом. Пожарный заслон в квадрат «эф», центр восьмисотого квартала...— Голоса накладывались друг на друга и перебивались помехами.
— Полицейские вызовы,— сказал Рейнхарт, глядя на Фарли.
— Неважно,— сказал Бингемон.— Мы воспользуемся их волной. У нас там есть друзья. Вызывай «Альфу-Джульет-Кило».
Рейнхарт посмотрел на него.
— Пошевеливайся, Рейнхарт! — крикнул Бингемон.— Ты что, хочешь зажариться тут живьем? Мы сообщим им, где мы находимся, и они помогут нам выбраться.
— А почему мы не можем выбраться без их помощи? — спросил Фарли.— Ведь не заперто же?
— Конечно нет, черт побери,— сказал Бингемон.— Просто... возможны некоторые осложнения.
— А почему вы сами не вызовете их, сэр? — спросил Фарли более вежливо.— По телефону, трубку которого вы держите?
— Он не для того,— сказал Бингемон.
— А почему вы не положите трубку, сэр?
На лице Бингемона отразилась только легкая досада.
— Хватит глупостей, идиот,— сказал он ровным тоном.
— Рейнхарт,— сказал Фарли,— почему он не кладет трубку?
Рейнхарт посмотрел на левую руку мистера Бингемона. Он заметил, что кисть очень распухла. Как и вся рука до локтя. Мистер Бингемон сжимал трубку окостенелыми пальцами.
— А он не может,— сказал Рейнхарт.
Они все трое посмотрели на пистолет на столе мистера Бингемона. Рука, лежавшая возле него, была неподвижна. Суставы пальцев были вздуты. И по отношению к плечу мистера Бингемона она находилась в каком-то очень неестественном положении.
— Он не может пошевелить руками,— с изумлением сказал Рейнхарт,
Фарли со змеиной быстротой вытянул руку и прижал пистолет ладонью. Мистер Бингемон нахмурился. Легким движением пальцев Фарли толкнул пистолет на несколько дюймов по захламленному столу под носом Бингемона. Бингемон следил за пистолетом с необычайной сосредоточенностью.
— Он не может шевельнуться,— сказал Рейнхарт. Фарли ухмыльнулся.
— Любезный мистер Бингемон,— сказал Фарли.— Вы втираете нам очки, сэр. Вы не можете сделать ни одного, даже самого поганого, движения.
Бингемон стиснул зубы.
— Шлюхино отродье! — произнес он четко и раздельно, с неотразимой властностью, и посмотрел на Фарли, а потом на Рейнхарта.— Возьми микрофон. Скажи: «Альфа-Джульет-Кило»!
— Сифилис,— сказал Фарли.— Ты когда-нибудь слышал, что такие вот типы вроде него обычно бывают гнилыми насквозь? Я где-то читал про это. И сильно напугался. У этого старичка сифилитический паралич, Рейнхарт. Он не очень-то соображает.
— Выламываешься, подонок,— сказал Бингемон.— Без меня ты отсюда не выберешься — и квартала живым не пройдешь. Я господин, а ты слуга, дурень.
— Свободное предпринимательство, детка,— ласково сказал Фарли.— Индивидуальная инициатива.
Рейнхарт и мистер Бингемон смотрели, как Фарли занес свое топорище и пробил мистеру Бингемону висок. Вот так, подумал Рейнхарт. Чмокающий звук. Рейнхарт обдумал этот звук. При обдумывании этот звук вызывал утомление. Рейнхарт чувствовал огромную усталость.
— Момент для выживания наиболее приспособленных,— сказал Фарли-моряк.— Никаких скидок.
— Да,— сказал Рейнхарт.
Из ушей мистера Бингемона текла кровь. Фарли осторожно извлек бумажник из кармана его жилета и разочарованно исследовал содержимое. Затем наклонился и ощупал талию мистера Бингемона.
— Гнусная шуточка. Ни начинки, ни потайного пояса. Ни автомобильных ключей. Ни банковской книжки. Богачи не похожи на нас с тобой, Рейнхарт. Грабить бедняков всегда выгоднее.
Фарли взял пистолет и засунул его себе за пояс.
За комнатой, в которой лежал Бингемон, находился вестибюль с железной винтовой лестницей, уходившей в потолок. С нижней половины стен штукатурка осыпалась, обнажив кирпичную кладку, а часть пола провалилась — там зияла темная зловещая дыра. На штукатурке и щебне валялось несколько огромных прожекторов со стальными основаниями — их стекла разлетелись вдребезги, и они лежали, как дохлые ящеры. В одной из стен, перегороженный исковерканными стальными балками перекрытия, находился проход, который, по-видимому, вел на трибуны. Они заметили руки и башмаки, зажатые штукатуркой и металлом. На одной из опаленных стен виднелась широкая горизонтальная кровавая полоса, от которой к полу тянулись узкие струйки. Рейнхарт глядел на эту полосу, пока Фарли рыскал по развалинам.
— До них не доберешься,— сказал Фарли.— К черту. Надеюсь, Джек Нунен тоже тут. Господь его благослови.
— Пойдем,— сказал Рейнхарт.— Жарко.
Было очень жарко, но дыма стало меньше. Когда они поднялись по винтовой лестнице, повеяло прохладой. На каждом витке лестницы светила уцелевшая красная лампочка.
— Господи! — запыхавшись, сказал Фарли.— Динамит. Вернее, пять здоровых гранат. Нет, это не расовые беспорядки, Рейнхарт!
На полпути они наткнулись на Кинга Уолью, который лежал поперек площадки.
— Он жив,— недоумевающе сказал Фарли и, вытащив бумажник Кинга Уолью, похлопал патриотическим топорищем по собственному затылку.— Что же делать? — Покосившись на бесчувственное тело, он заглянул в бумажник и улыбнулся.— О! — сказал он.— Голливуд! —Он сунул деньги Кинга Уолью к себе в карман и посмотрел на карточку, удостоверявшую, что податель сего является помощником шерифа лос-анджелесского округа.— Он стервец,— сказал Фарли.— А сегодня мы убиваем всех стервецов.
— Всех их мы убить не можем, Фарли,— сказал Рейнхарт.— К тому же чем больше ты убьешь людей, тем скорее кто-нибудь про это дознается.
