1
Сердце Воэн глухо билось, заполняя собой все тело: тум, тум, тум. Во рту пересохло и появился кислый привкус, в животе образовалась пустота, будто она сорвалась с большой высоты. Не в силах произнести ни слова, певица застыла как громом пораженная, с полотенцем в руке.
Через несколько мгновений, показавшихся ей бесконечными, машина остановилась, водитель вышел, приветственно помахал всем рукой и направился к пассажирскому сиденью.
К Делии, у которой началось что-то вроде лихорадочного озноба, подошел Уайлд.
— Ваша сестра, я полагаю, — я узнал ее по фотографиям. Какая красавица!
Вот и Люциус тоже, подумала Воэн. Такова стандартная реакция каждого мужчины на Фелисити.
Она провела языком по пересохшим губам.
— Я же говорила вам, что сестра привлекательна.
— Да, бесспорно, зрелище. Не в моем вкусе, но нельзя не восхищаться такой красотой. А это Тео?
— Да, это Тео.
И действительно это были они — оживленные, шумливые, бурно выражающие свою радость по поводу того, что нашли виллу.
— Какой потрясающий дом! — восхитился Тео. — Ей-богу, славное местечко! — Он подошел к Делии и чмокнул в щеку, и она почувствовала головокружение от знакомого запаха: смесь свежего пота и тонкого одеколона, неброского, дорогого, подходящего к случаю, составляющего неотъемлемую часть его самого.
Тяга к давнему возлюбленному была такой мучительно-острой. Делия выдавила из себя улыбку.
— Здравствуй, Флика, — поздоровалась она. — Как вы сюда попали?
Фелисити стояла, блаженно прикрыв глаза.
— О, какое тепло, что за рай! Разве это не божественно, дорогая? Какая Делия молодчина, что имеет друзей с таким домом, правда, Тео? Ты не хочешь нас представить? А, Джессика, здравствуй, дорогая! — Она послала Мелдон воздушный поцелуй. — Сто лет тебя не видела.
Последовало неловкое молчание. Потом Делия торопливо представила остальных:
— Это Марджори Свифт, Джордж Хельзингер и Люциус Уайлд.
Фелисити одарила всех ослепительной улыбкой, вытащила украшенную золотом и бриллиантами пудреницу и стала проверять в зеркальце состояние губ. Воэн отметила, что Джордж взирает на нее в полном остолбенении, и подумала, что на жизненном пути ученого встречалось мало женщин, подобных ее сестре.
Тео хмурился, силясь вспомнить:
— Люциус Уайлд… Люциус Уайлд… Мне знакомо это имя. — Вдруг лицо его прояснилось. — Ну, конечно же! Банкир, жених Эльфриды! Потрясающая девушка. Вы счастливец!
В голосе Тео звучала нотка благодарности за то, что обнаружил здесь хотя бы одного человека из своих. Делия знала мужа сестры слишком хорошо. Джорджа он отмел сразу, как университетского преподавателя и сухаря, человека, конечно, умного, но не его круга. А тем более — Марджори, с ее южнолондонским акцентом и нескладной осанкой. Ему и невдомек, подумала Делия, что Свифт, вероятно, тоже с одного взгляда дала ему оценку и кто-то похожий появится в ее новой книге.
— Кто ваш хозяин или хозяйка? — спросил Тео, вопросительно глядя на друзей Делии.
— Беатриче Маласпина, — ответила Марджори.
— Она где-то здесь, поблизости? Мы надеялись злоупотребить ее гостеприимством на несколько дней. Впечатление, что здесь уйма места. Как ты думаешь, Делия, она сможет пристроить где-нибудь нас с Фликой?
— Вообще-то говоря, она умерла, — пояснила Воэн, — так что будет несколько затруднительно ее спросить. Думаю, вам лучше остановиться в городе. Там есть гостиница.
Фелисити издала негромкий испуганный возглас.
— Делия, не будь врединой! Мы проехали через весь этот город, пришлось останавливаться и спрашивать дорогу. Там есть только одна гостиница, совершенно непригодная. Ты же знаешь, что такое эти итальянские гостиницы.
— Нет, не знаю.
— Разумеется, они должны остаться тут! — воскликнул Люциус.
Делия сердито сверкнула глазами. Как можно быть таким бесчувственным? Каково ей будет находиться под одной крышей с Тео здесь, на «Вилле Данте»? Встречаться каждый день за завтраком, обедом и ужином, вместе плавать, сидеть на террасе? Даже простое пребывание рядом с ним будет надрывать ей душу.
Но зять улыбнулся ей, и улыбка растопила лед сопротивления.
— Что ж, наверно, Бенедетта сможет подыскать какую-нибудь комнату, — довольно нелюбезно буркнула певица.
Тео открыл багажник и стал выгружать чемоданы. Багажа было столько, что хватило бы, вероятно, на целый месяц, не то, что на несколько дней. Но у Фелисити так уж было заведено — она не понимала, как можно путешествовать налегке.
Джордж подошел и стал помогать.
— Спасибо, дружище. Я-то всегда считал, что эти итальянские дома кишат прислугой.
— Здесь вряд ли есть такая необходимость, поскольку сейчас в доме практически никто не живет, кроме нас пятерых, которые здесь, так сказать, проездом, — пояснил Хельзингер. — Тут есть только Бенедетта и Пьетро, единственный слуга-мужчина, который в силу возраста и хромоты вряд ли способен таскать чемоданы. Он ухаживает за садом.
