Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
— Белиберда какая-то! — громко сказал Ильин. — Он что, уже мертвым был, когда этих цыган убивал?
Густых снова перечитал справку, пожал плечами:
— Согласен: чертовщина получается, — ответил кратко.
Коростылев поднял глаза и внезапно спросил:
— И где он сейчас, этот убийца?
— В холодильнике, — мрачно ответил Густых. — И, судя по некоторым внешним признакам, — это хорошо знакомый многим из нас человек.
— Кто? — одновременно спросили Ильин и Гречин.
— Бывший заместитель по безу «Спецавтохозяйства» Лавров.
— А акт опознания есть?
— Есть. Только до меня он не дошел, — осел в ФСБ, — раздраженно сказал Густых.
Повисло долгое молчание. В комнате становилось жутковато. И тишина многим показалась замогильной.
Но Густых, сделав усилие, стряхнул наваждение и продолжал:
— Но и это далеко не все. Четверо ребятишек, которых удалось спасти, утверждают, что во время начавшегося пожара видели волчицу-альбиноса. Именно на нее старший из детей, Алексей, направил струю газовой горелки, которая, кстати, и явилась главной причиной пожара. Трупа волчицы пока не найдено. И у меня есть основания предполагать, что она осталась жива. Как в случае с убийством губернатора, когда в нее попала пуля, — из ружья типа «винчестер» стреляла дочь Максима Феофилактовича. Камеры слежения этот факт подтверждают…
— Простите, — раздался голос Коростылева. — Убийца, вы говорите, в холодильнике. А где же ребятишки, о которых вы упомянули?
Густых развернулся к Коростылеву, взглянул на него с некоторым тайным интересом:
— Как — «где»? В больнице, конечно. Они довольно сильно отравились угарным газом, есть ожоги…
— В ожоговом центре военного госпиталя, — встрял флегматичный начальник облздрава Ковригин.
— А вас пока ни о чем не спрашивали, — сказал ему Густых ровным голосом.
Ковригин опустил глаза.
Густых снова повернулся к Коростылеву.
— У меня к вам, между прочим, тоже есть вопрос. Вы, как этнограф и любитель собачьей мифологии, можете как-то объяснить все эти факты?
Коростылев пожал плечами и почему-то сморщился.
— Науке известны многие факты, которые выходят за рамки реальных представлений, — туманно сказал он.
— А конкретнее?
— Ну, мифы об оборотнях, ликантропия, и прочее…
— Вы хотите сказать, что волчица — оборотень?
— Не знаю, Владимир Александрович. Возможно, она вообще не существует.
— То есть? — поднял брови Густых.
— Это нечто нематериальное.
Члены комиссии разом заговорили, замахали руками, кто-то даже тихонько засмеялся.
Густых восстановил тишину одним взглядом. Спросил, обращаясь ко всем сразу:
— А у вас есть другие объяснения?
— Объяснений может быть сколько угодно, — проворчал Ильин. — Психоз, галлюцинация. Фокус, в конце концов: выкрасили волкодава белой краской и натравили на Максима.
Повисло тяжелое молчание.
Густых прихлопнул по столу — в точности так, как это делал губернатор.
— В последние дни множество бродячих и бывших домашних собак покинули город, прячась по окрестностям. С них мы и начнем. Одновременно в районах области, где обнаружены волки, создаются команды лучших охотников, желательно из местных жителей, хорошо знакомых с местностью. Приказываю: операцию по отстрелу волков и бродячих собак начать завтра. Точнее, она уже началась. Но завтра вступит в решающую стадию. Есть вопросы?
— Некоторые частные предприятия в районах в технике и горючке отказывают, — пробурчал начальник штаба управления по ЧС.
— Действует мобилизационный план, — сказал Густых. — И он касается предприятий всех форм собственности. Список «отказников» у вас есть?
— Так точно! — начальник штаба вскочил и положил бумагу на стол перед Густых.
Густых глянул в список, передвинул его Кавычко и сказал:
— Андрей Палыч, займитесь немедленно. Обзвоните всех, из-под земли достаньте. Если будут отказывать — оформляйте обращение в военную прокуратуру. Теперь всё?
Члены комиссии молчали. Но Коростылев вдруг сказал скрипучим голосом:
— А как же быть с фантомом, Владимир Александрович? Ведь, как я понял, эта волчица сейчас в городе.
— С фантомами мы не работаем, — отрезал Густых. — Все патрули, военные, милиция, даже ветеринары оповещены.
— А есть ли предположение, где она, так сказать, дислоцируется? Надо же ей где-то скрываться, отлёживаться днём… — не отступал Коростылев.
— Предположение есть. Но пугать я вас не хочу, — загадочно отрезал Густых.
Коростылев встал, поклонился и сказал:
— А меня, Владимир Александрович, запугать не так-то и просто.
Густых снова поднял брови, а Кавычко наклонился к нему и стал что-то быстро шептать, поглядывая на Коростылева. Под конец он покрутил пальцем у виска.
И взглянул на Коростылева. А взглянув, вздрогнул: глаза этнографа за разбитыми стеклами очков внезапно вспыхнули пронзительным янтарным светом.
Когда все вышли, Густых сказал Кавычко:
— Не нравится мне этот Коростылев. Говоришь, пустая комната?
— Ну да. Холодина, иней на стенах прямо лохмотьями. А сам — в костюме и босиком на какой-то шкуре лежит.
— На какой?
— На белой.
Оба заметно вздрогнули и взглянули друг на друга.
После довольно долгой паузы Густых сказал:
— Ну, вот что. Надо поинтересоваться, кто это такой — Коростылев.
Кавычко просиял.
— Владимир Александрович, досье на Коростылева я начал готовить еще по указанию Максима Феофилактовича.
— И где оно?
Кавычко пожал плечами.
— Может быть, в его сейфе, или здесь, в бумагах.
— «В бумагах», — передразнил Густых. — Что, прикажешь выемку производить?
Кавычко кашлянул. Придвинулся к Густых и сказал:
— Я сам занимался некоторыми вопросами. Например, связался с жилконторой лесопромышленного комбината, на балансе которого был этот дом. Так вот, в 1981 году в этом доме проживала семья из трех человек — молодые родители и сын. Дом они получили от тестя, ветерана войны, который получил от горисполкома трехкомнатную квартиру. Так вот. В один день вся семья заболела и оказалась в реанимации.
— Чем заболела?
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
