Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
Веселившийся от души кельт заухал филином, перепугав окрестных птиц. Изабель вскочила на ноги и привычным жестом ткнула кулаки в бока, что предвещало неизбежную громкую ссору. Окончательно запутавшийся Франческо переводил испуганный взгляд с покровительницы на спутников, не зная, чью сторону принять.
– Замолчите все! – неожиданно для себя гаркнул мессир Гисборн, и, что удивительно, к рыцарю прислушались. – Хватит с меня ваших недомолвок и игр в загадки! Чем столь важна эта книга? Отчего Транкавели держат ее под замком? Правда ли, что она создана святой Магдалиной и написанное в ней противоречит всему, что мы знаем о земной жизни Господа? Ответьте хоть раз толком, вы, хитроумные и многознающие!
Он спрашивал, точно кто-то настойчиво толкал его под руку, твердя: сегодня у него есть шанс разобраться в безумной круговерти вокруг старой рукописи.
– Магдалена не разумела грамоты, – голос внезапно заговорившего бродяги расплывался, смазываясь по краям, словно рассказывали два человека одновременно. Имя святой он произносил на местный, особенный лад. – Она была всего лишь уличная девка, прах под ногами, но ее вера и верность были тверже алмазов и крепче клятв на крови. Она горела огнем своей веры, воспламеняя всех, кого сводила с ней судьба. Здесь, в Окситании, в городе Нарбонне, носившем тогда другое имя, старший сын ее Иисус взял в жены девицу Руфину, дочь Иезикииля, праведного человека, превозмогшего языки, науки земные, тайны неба и земли. Он приобщил к знанию свою дочь, и та, выйдя замуж, преклонилась перед верой матери своего супруга. Магдалена говорила о том, что видела, ее сын и невестка записывали. «Кровь должна сохраниться, Дар не должен пропасть», – твердила Магдалена, и многомудрая Руфина по ее слову соткала паутину чудес. Они создали Книгу, замкнули в пергаментные листы подаренное могущество и скрепили ее печатью своей веры. Их дети и наследники, те, что хранят в себе кровь Магдалены и Того, чьей спутницей она была, открывали Книгу, приобщаясь к могуществу своего рода, учились управлять им и понимать его. Кажется, с этих времен я и помню себя…
– Инициация, – почти по буквам выговорила непонятное греческое слово Изабель. В отличие от Гая, просто внимавшего с полуоткрытым ртом, девица без труда проникала в суть истории. – Взросление и приобщение. Книга узнает потомков Магдалины, открывая им дверь к небывалым умениям. Они живут и плодятся, объединяют свою кровь с варварскими правителями готов, Меровеями а потом…
– Потом Каролинги свергли Дагоберта Меровея, – завороженным шепотом подхватил Франческо, наверняка вспомнив городишко Муассак и услышанное там предание о Длинноволосых королях, магах и колдунах, понимавших язык животных и знавших тайные струны людских душ. – Истребили его семью до последнего человека, верно?
– Нет, – Лоррейн смотрел куда-то мимо завороженных его повестью людей. Речь его была уверенной, но по-прежнему разноголосой, будто за него говорил некто другой. – Уцелело трехлетнее дитя, принц Сигиберт. Уцелела его старшая сводная сестра, Гельда. С малым отрядом они бежали на родину матери Сигиберта, сюда, в графство Разес, увозя с собой Книгу и ненависть. Ненависть к тем, кто направлял убийц. Ненависть к Риму – именно его они полагали виновником случившегося. Вера обратилась мстительностью и яростью. Говорят, Гельда была столь же решительной и целеустремленной женщиной, как и Магдалена, а познала не менее Руфины из Нарбонна. Ненависть Гельды и воспитанного ею брата толкнула их в объятия иной Силы – и хранимое ими сияние померкло. Книга по-прежнему помогала им обрести могущество, но каким оно стало по сравнению с прежним? Переродившаяся, переписанная, но неизменная, хранимая в тайне – она меняет их души и мысли…
– И на свет является создание навроде Рамона де Транкавеля, – пробормотал про себя Гай. Англичанину показалось, он наконец-то нащупал кончик запутавшейся нити, ухватив за который, можно распутать многовековой клубок загадок.
Бланка, до того крепко державшая драгоценный томик в синей обложке, растерянно оглянулась и разжала пальцы. Выскользнувшую из рук девушки Книгу подхватил Франческо, с отчаянием в голосе вопросив:
– Неужели ничего нельзя исправить? Ведь изначально, если я правильно понял, Апокриф создавался совсем с другими целями! Он не таил в себе Зла!
– Никогда не рвись насильственно спасать тех, кто вовсе не желает быть спасенным, – наставительно отчеканила Изабель, но былой подопечный пропустил ее слова мимо ушей, пристально глядя на Лоррейна. – И отдай, пожалуйста, книгу. Тебе она ни к чему, а мне пригодится.
Бродяга задумчиво выбил пальцами на крышке подобранной шкатулки какую-то мелодию и задушевно поделился, словно говоря о давно наболевшем, но обращаясь к дымным языкам костра:
– Некогда ходили пересуды, будто и впрямь можно качнуть весы в другую сторону. Это должны совершить человеческие руки – как человеческие руки написали Книгу. Узнать и вычеркнуть затаившуюся между строк ложь. Начертать иные письмена. Никто из предыдущих хранителей Книги не сделал этого – то ли не знал, каким образом, то ли просто не решался. Может, кто-нибудь из вас отважится совершить то, что не удалось им?
– Только не я, – сразу отказался Дугал. – Я и писать-то толком не умею. А ежели и напишу чего, так обязательно неприличное.
Изабель одарила ерничающего кельта взглядом, в коем тонко смешались отвращение и брезгливость.
– Н-ну… э-э… – подобный великий и, вне всякого сомнения, богоугодный подвиг украсил бы жизнь любого истинного рыцаря, но милорд Гисборн совершенно не представлял, с какой стороны за него взяться. Управиться с демонической тварью было не в пример легче, нежели разобраться в строчках древней книги.
– Я бы попробовал, – робко произнес в наступившей тишине Франческо. – Но ведь я не имею никакого отношения к семейству Транкавель и их родовым тайнам. Я вообще здесь чужой…
– Тем лучше, – ободряюще кивнул бродяга. – Значит, ты увидишь глазами, не замутненными обидами прошлых лет.
– Феличите, не делай этого, прошу тебя, – обеспокоенно произнесла мистрисс Уэстмор. – Поверь мне, не стоит играть с огнем.
– Все обойдется, – рассеянно откликнулся итальянец, коему Книга, похоже, застила весь остальной свет и даже пересевшую ближе Бланку. Фолиант тяжело лежал в ладонях, ониксовые украшения блестели, отражая свет костра. Франческо не представлял, откуда у него возникло стойкое убеждение: он сумеет! Милостью Господа и собственным разумением он сумеет положить конец затянувшейся вражде, одолеет прячущегося в пергаментных дебрях дракона, вырвет его ядовитые зубы! Он даже точно знал, что нужно делать – аккуратно, двумя руками, открыть Книгу и ощутить в сложенных щепотью пальцах правой руки легкую шершавость стрежня гусиного пера. Заостренный кончик скользит над усеянными россыпью черных знаков страницами, над древней, громоздкой латынью, все едино ни слова не понять, но вот эта строка явно лишняя. Ее соседки, сверху и снизу, мерцают изнутри ровным золотистым светом, а подозрительная, украдкой проникшая на пергамент, еле заметно отдает багровым. Долой ее!
Под изумленными взглядами сотоварищей Франческо решительно провел неизвестно откуда взявшимся в руке пером поперек страницы, вымарывая спрятавшуюся среди иных слов ловушку. Бланка завороженно прижала руку к губам, увидев, как не приглянувшийся итальянцу кусок текста съежился, рассыпаясь черным пеплом. Налетевший ветерок сдул невесомую пыль, и мессир Бернардоне перевернул лист.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
