– Сейф открыт, – хмыкнул Ледневски и шагнул к Йоргу. – Она открыла – первым делом. Но ты умеешь пользоваться ключами?
Детеринг попятился и слегка приподнял правую руку с мечом. Потайного оружия у Флориана не было… насколько он видел. Йорг не стал обыскивать его, просто не хотел унижать заслуженного, в общем-то, генерала. Да и повода тот не давал, в его, по крайней мере, представлении: более того, Йорг Детеринг не был уверен, что этот меч достоин того, чтобы срубить голову такому человеку, как Флориан Ледневски.
– Зачем это мне? – прищурился в ответ Йорг. – Ключами пользуются гнейты, владеющие древними устройствами, которые эти ключи читают…
– Электромеханическими компьютерами, – оскалился Ледневски. – Легко распознающими подделку. Сейф открыт, – повторил он, – ищи…
Детеринг удивленно повернул голову туда, куда указывал палец Флориана, – отскакивая в следующий миг назад, упираясь спиной в переборку ходовой рубки, он уже понимал, что поздно…
Генерал Флориан Ледневски не пожелал просто так отдать свою голову офицеру ненавистной ему СБ.
Любой опытный пилот воспринимает свой корабль – вне зависимости от его размеров – как продолжение собственного тела. С годами приходит тончайшее ощущение траектории – ощущение органов управления и их воздействия на движение, с какой бы скоростью оно ни осуществлялось. Генерал Ледневски оставался асом до последнего трудноуловимого мгновения своей жизни.
Резким броском вперед с одновременным падением на колени он поймал острие приподнятого Йоргом меча чуть ниже подбородка, поднял в последнем своем усилии мышцы спины. Рука Детеринга пошла вниз, но капитан тут же выровнялся, помогая генералу, упирая рукоять в переборку.
…Йорг содрогнулся от влажного хруста; пробив все на своем пути, клинок остановился, толчком упершись в затылочную кость. Глаза Ледневски смотрели на Детеринга с холодным, мрачным бешенством.
– Вот и все, генерал, – выдохнул Йорг, рывком выдергивая меч. – Не зря я гордился тобой, мой вечно голодный пес. Теперь уже все… все.
Через несколько минут он спрыгнул на воняющую дымом горелую траву, и холодная сырая ночь улыбнулась ему, заставив поднять глаза к небу. Рисунок звезд оказался снова незнакомым, но Йорг усмехнулся – почти блаженно.
– Спасибо, небо, – прошептали его губы, – пока дела идут недурно.
Он отошел от яхты, чтобы осмотреть повреждения. В целом, Кира не сотворила ничего, что невозможно было отремонтировать в кое-как оборудованных мастерских, а у Тита наверняка имелось нечто пожирнее. Вот старт «Диомида» выглядел крайне трудным, но хороший пилот при наличии некоторого свободного времени с такой задачей справится…
В нескольких метрах от правой передней опоры смирно висел над закопченной землей сундук с сокровищами. Йорг подошел к нему и осторожно попытался усесться. «Доска» клана Ньеф даже не вздохнула, хотя, судя по происшедшим недавно событиям, ее батареи уже должны были сдохнуть.
– Ну-ка, деточка, подержи меня еще минутку, – с удовольствием распрямив спину, Детеринг принялся за поиски сигары.
От его шевелений доска немного просела, но падать и не подумала.
Сигара обнаружилась в узком кармашке слева, чуть сбоку от тяжелой поясной сумки. Прикуривая, Йорг не удержался от искушения, и изуродованная рука сама собой скользнула вниз, чтобы пощупать застежки. Там, в хаосе камней лежал небольшой бронзовый веер, скрепленный прочным кольцом из неведомого Детерингу синеватого металла: ключи – тот самый драгоценный груз, с которым злосчастный предок Яр-Энкра покинул свой мир, чтобы найти покой на дне глубокой бухты… в какой-то момент Йоргу захотелось надеть скафандр и разыскать его череп – капитан Детеринг знал, кто стоит такого подарка, – однако ж он остановил себя усмешкой: невероятные глаза леди Вьекки были слишком далеки от него.
…– Неужели их нельзя подделать? – спросил он у Мюира еще в трюме «Шерпы» перед стартом.
– Почему же? – удивился лиддан. – Можно, конечно. Один раз… это мы с тобой часто молчим, уж так у нас принято. А корварцы – нет, у них никто никому рот не заткнет.
Каждую из восемнадцати пластин веера особые мастера, издавна занимающиеся исключительно своим невероятно дорогим трудом, покрыли тончайшим многослойным узором из древних, полузабытых уже иероглифов. Количество слоев, как слышал Детеринг, могло доходить до сорока восьми. Иероглиф на иероглифе… работа, трудно познаваемая человеком. Сегодня подделать это было – можно! И даже несложно…
Но завтра – изгнание из клана, недолгий позор, смерть: охотники найдутся.
Влажный ветер, что вдруг погасил занявшийся от дюз яхты подлесок, гнал в сторону океана незнакомый тому дым превосходной виргинии, выращенной на дьявольски далеком отсюда Сент-Илере. Этот ветер, знал Йорг, – последнее, что осталось от ушедшей у него на глазах романтической эпохи послевоенной Империи, эпохи, в которой фермеры богатели, промышленники строили верфи, а банкиры всерьез задумывались о сенатских займах. На смену ей шло новое время, новая эра, полная адски голодных псов, ищущих для себя новые горизонты – и способных потянуть за собой реки крови. Ледневски, чья голова лежала у него под ногами, тщательно упакованная в термоизолирующий пакет, был лишь первым из них. Вслед за ветром придет сталь… но нескоро, и миллионы еще окажутся сожраны вечно голодными псами новой Империи.
– Нас ждет многое, – Йорг бросил недокуренную сигару и надел шлем. – Кира? Все-все-все… сейчас на орбиту, я уже готовлю доклад. Для нас пока все… да-да, мне пора требовать эвакуации. Немедленной эвакуации, ха-ха!.. моя работа закончена, твоя тоже. Можешь прикидывать, какую виллу и где…
Он сплюнул и принялся, хрипя, толкать пиратский сундук, примотанный к антигравитационной лыже. Батареи дохли на глазах, страшно болела левая рука. Йорг прицелился в катер дальномером, выпрямился, выдохнул:
– Доедем, малышка! А не доедем, так тебя злой дядя Мюир в катер закинет… поехали, поехали!
