— Вот теперь и начинается настоящая игра!
Внезапно Самайза взорвался, и в воздух взлетели черные горящие ошметки, один из них угодил в лицо сэра Ньюмана, и он слетел с Хартанны. Другой пришелся в молодого дракона, висевшего над Морганой, и его искрящееся тело обволокла черная пелена. Уолтер, покатившись по земле рядом с тремя змеями, увернулся от очередного осколка. Молниеносными взмахами своей метлы он снес их слизистые головы.
Хартанна, приглушив свои выбросы пламени, развернулась за сэром Ньюманом и, догнав его, подцепила когтями. Дракон, стороживший Моргану, качнулся и упал на нее. Одним движением она отшвырнула его, и ее призрачная фигура поднялась. Уолтер, вскинув метлу, кинулся к ней, но она швырнула в него черный шар, который ударил его в грудь, и Уолтер отлетел назад.
Клефспир обрушил на Моргану огненные залпы, но, вскинув руки, она окуталась черным покровом. Струи огня расплескивались по нему, окутывая Моргану тонким слоем янтарного свечения.
Еще шесть подоспевших драконов, кружа вокруг нее, как кони на манеже, обрушили на Моргану реки огня. Поскольку большинство змей уже были уничтожены, кулонные драконы присоединились к сражающимся, но их энергетические удары соскальзывали с ее кокона, который теперь походил на купол тлеющего угля.
Когда драконы стремительно кинулись в бой, восемь Стражников выстроились в линию на высоте нескольких сотен футов от земли и контратаковали залпами шипящих черных бомб. Одна попала в Легосси и поразила ей голову. Она рухнула на опушку, и сэр Барлоу отлетел в деревья. Над ее телом сомкнулась тьма, когда она, корчась, лежала на клочке голой земли.
Фиредда упала с неба, покрытая одеялом черной слизи, затем вышли из строя третий и четвертый драконы со своими всадниками. Удар поразил Хартанну в спину, заставив ее перевернуться. Ньюман успел выскочить из ее когтей за секунду до падения, покатился в высокой траве и неподвижно замер.
Билли взвился от злости. От чешуйчатого покрытия, на котором он сидел, шло жаркое тепло. Он напряг мышцы рук, хлопнул Клефспира по шее и закричал:
— Пап, мы не можем позволить им так обращаться с матерью Бонни! Кончай эту драку — здесь и сейчас! Ты будешь полон энергии от луча Экскалибура! Я знаю, что тебе это под силу!
Могучим взмахом крыльев Клефспир взмыл высоко в воздух и обрушился прямо на восьмерых Стражников, издав оглушительный боевой клич. Билли помнил, что отвечает за дорогого для него человека. Бонни так стискивала его, что у него болели легкие. Поток огня, который ударил из пасти Клефспира, напоминал извержение вулкана, такое мощное, что пламя сразу же поглотило четверых ближайших Стражников. Каждый из них схватился за грудь, а из глаз полетели искры, словно он проглотил луч Экскалибура и теперь раздается от энергии. Словно баллоны, переполненные водой, они взорвались потоками черной лавы.
Клефспир развернулся, одновременно подавшись в сторону, и снес с пути четверых остальных Стражников, расшвыряв их, как огромные кегли. Когда они разлетелись по небу, он сжег их одного за другим новыми вулканическими выбросами энергии, и они разбрызгались миллионами черных капель.
Клефспир медленно поплыл кверху в потоке восходящего воздуха. Билли помотал головой, стараясь прийти в себя от этой сумасшедшей скачки. Когда, осмотревшись, он увидел чистое небо вокруг себя, по спине его прошла дрожь восторга. Потрясая кулаками, он заорал:
— Есть! Ты это сделал! Папа, ты просто потрясающий!
Бонни дрожа прижималась к спине Билли. Он вспомнил о земле и посмотрел вниз. Мать по-прежнему лежала, и никак нельзя было понять, в каком она состоянии.
Но кое-что еще вызывало беспокойство. Когда Клефспир плыл над лесом, на деревья падала искрящаяся струя, истекающая из его тела. У Билли перехватило горло. Это кровь отца! Неужели рана все еще расширяется?
Клефспир опустился пониже. Его крылья потеряли ритм. Могучее существо, беспорядочно дергаясь, пошло вниз. Еще несколько секунд — и он должен врезаться в землю.
— Держись! — закричал Билли.
Ветер отнес его голос в сторону. Все внутренности поднялись к горлу. Когда они пикировали к земле, Клефспир тщетно пытался остановить падение, но добился лишь того, что их медленно повело в сторону.
Внезапно что-то сжало талию Билли. Он глянул через плечо. Бонни, мертвой хваткой вцепившись в него, раскинула свои крылья, пытаясь удержать в воздухе огромного дракона. И хотя его кружение чуть замедлилось, лес неудержимо надвигался на них.
Билли изо всех сил держался на спине Клефспира. Если он немедленно не придумает какой-то новый план, их всех троих просто размажет по земле. В голову пришел только один выход. Единственный. Сжав зубы, он спрыгнул со спины Клефспира.
Крылья Бонни удержали Билли в воздухе. Он чувствовал, как его колют еловые иглы, когда Бонни отчаянно пыталась держать его в полете. Клефспир грузно рухнул на землю у корней едва ли не самой большой ели.
Бонни нырнула к месту его падения и опустила Билли рядом с драконом. Клефспир распростерся в луже поблескивающей крови, еще одна красная струйка текла у него изо рта, а длинная шея была неестественно загнута назад к спине.
Билли и Бонни встали на колени рядом с ним. Билли обнял Бонни и положил ладонь на спину Клефспира. Его чешуя остывала. Ее глянцевый блеск померк. Лучи заходящего солнца пробивались сквозь деревья, падая золотой мантией на неподвижное тело дракона.
Сердце сжалось у Билли в груди. В ней поднялось рыдание, но он подавил его. Он притянул Бонни за плечи и почувствовал, как она дрожит под его рукой; по щеке ее скатилась одинокая слеза.
Билли закусил губу. Он не хотел плакать. Нет. Это неправильно. Он должен верить. Должен быть какой-то способ спасти отца. Он так многих излечил. Почему не Клефспира?
Слезы Бонни превратились в рыдания. Она закрыла лицо руками и сидела раскачиваясь.
Наконец и Билли дал волю слезам. Неужели это в самом деле конец? После всех страданий и мучений спасти отца — и неужели эта победа над Стражниками была его последней миссией? Для этого ли Бог отправил его в Приют Драконов, чтобы он подготовился защищать свою семью и весь мир?
Билли сжал кулаки. Этого мало. Он знал: должно быть что-то большее. Конечно, в пророчестве говорилось, что дракон должен пасть и умереть, но и сердце, и ум Билли взывали к справедливости. Бог не может позволить, чтобы тут все и кончилось! Его отец прошел слишком долгий путь, чтобы просто разбиться и умереть в лесу, оставив вдову, которая годами будет скорбеть над ним, — история о том, как драконы снова обрели веру, не может завершиться так трагически.
Билли прижался головой к спине отца. Пока он молил о чуде, кулон, свисавший с шеи, покачиваясь, касался его руки. Он придержал его. Странная вибрация прошла через восьмиугольник, с каждой секундой становясь все сильнее. Подняв голову, Билли выпустил кулон, который качнулся на его груди. Турмалин внезапно вспыхнул белым сиянием. Солнечный луч отразился от его поверхности и бросил багровый блик на тело Клефспира. Красное свечение потемнело и вытянулось, уходя от Билли и Бонни, как тень, что удлиняется в конце дня. Она обрела форму человека, высокого и мускулистого.
