Братьев действительно почти невозможно различить. Ей хотелось подойти к нему, коснуться, улыбнуться. Белла чуть не рассмеялась, представив реакцию герцога Айторна на такое нападение Беллоны Флинт.
— Вы согласны выступать в роли наблюдателя, мисс Флинт?
— Я согласна делать все, что в моих силах, чтобы помочь этим леди, ваша светлость.
Слегка поморщившись, он оглянулся на дверь, и Белла посмотрела в том же направлении, но там никого не было и она снова обернулась к герцогу, подумав, не страдает ли он нервным тиком.
— Но вы не будете лгать, — предупредил он.
— А кто не солжет, выбирая между ложью и виселицей?
Он бросил на нее такой выразительный, предупреждающий взгляд, что Белла почувствовала опасность.
— Нет, ваша светлость, я редко лгу, и сейчас в этом нет смысла. Я не знаю ничего, что нужно было бы скрывать.
— Прекрасно.
Он сопроводил свои слова кивком. Он в самом деле на их стороне? Почему?
— Сейчас придет клерк, — сказал он, двинувшись вдоль длинного стола. — Он будет записывать сказанное. Ваше присутствие необходимо только для соблюдения приличий. — Он дошел до конца стола и снова поморщился. — Вы не будете ни говорить, ни подсказывать. Вам понятно?
А затем он поманил ее к себе.
Черт, неужели страхи Гортензии оправдываются? Неужели распутники столь неразборчивы?
Но он тихо, почти беззвучно произнес:
— Идите сюда, Белла. Святые небеса, это Торн!
Он каким-то образом узнал о случившемся и приехал сюда, чтобы спасти ее! Но ему грозит опасность. Изображать герцога среди кучки предателей? Здесь, в Лондоне, где так близко его брат?
Торн выбрал место, самое дальнее от двери и подслушивающих ушей и недоступное для взглядов. Белла, направляясь к нему, понимала, что хмурится, но потом улыбнулась — просто была не в силах сдержать улыбку.
— Я не буду ни говорить, ни подсказывать, ваша светлость, — не забыла она ответить на его последние слова так, как положено Беллоне. — Хочу совершенно искренне поблагодарить вас за то, что пришли помочь нам.
— Я здесь для того, чтобы установить истину, мисс Флинт. — Торн, взяв ее за руки, улыбнулся, и Белла внезапно почувствовала себя сильнее. — Надеюсь узнать, что все леди, находящиеся в доме, невиновны.
— Это так, сэр. — Белла поняла, что прямо сейчас могла бы осуществить две крайне необходимые вещи. — Здесь есть маленькая комната. — Мягко высвободив руки, она открыла замаскированную дверь в кладовую. — В ней в основном хранятся бумага и чернила, но здесь и все оригиналы посланий леди Фаулер. Я уверена: они будут фигурировать как доказательства того, что ни у кого из нас не было предательских намерений.
Она вошла внутрь, совершенно уверенная, что Торн следует за ней, но потом осознала кое-что еще. Теперь Торн понимал все ее безрассудство и к тому же видел Беллону Флинт — буквально до бородавки!
Белле пришлось собрать все мужество, чтобы повернуться лицом к нему, а повернувшись, она обнаружила, что Торн улыбается.
— Белла, вы не перестаете удивлять меня.
— А вы сумасшедший!
— Не старайтесь быть со мной суровой. По-видимому, мне предстоит в третий раз спасти вас. Я заслужу награду?
— По-видимому, это будет веревка виселицы.
— Это почему же я в такой опасности?
— Потому что изображаете своего брата. Здесь, в Лондоне, среди обвиняемых в измене!
Торн был ошарашен — а такое с ним случалось редко. Он был настолько изумлен, встретив здесь Беллу, настолько испугался за нее, что не понимал, что она видит в нем капитана Роуза.
— Вы должны понимать, какой это риск.
Белла строго посмотрела на него, что при ее стянутых назад волосах, сросшихся бровях и бородавке оказалось чрезвычайно возбуждающе.
— Конечно, но он невелик, — не подумав ответил Торн.
— Невелик? Только вчера я читала в газетах, что Айторн по какому-то случаю посетил благотворительную школу в Чипсайде. Кто-нибудь может заметить, что вас двое.
— Но кто настоящий?
Белла вздохнула.
— Однако вы можете быть полезным. — Ее слова удивили Торна. — Еще некоторое время продолжайте давать Беллоне инструкции.
Отвернувшись от него, Белла выдвинула ящик.
Белла Барстоу действительно была самой поразительной женщиной из всех, кого он знал. Торн, глядя ей в спину, с трудом удержался от смеха, и ему пришлось напрячь мозги, чтобы завести какой-то разумный разговор.
— Пожалуй, вам следует забрать все эти копии посланий леди Фаулер, мисс Флинт, — сказал он.
Указав на несколько коробок, стоявших на полке, Белла продолжала перебирать бумаги в ящике.
— Сколько их?
Покачав головой, Торн спустил одну коробку и открыл ее.
— Не знаю. — Взяв несколько листов, она просматривала их. — Но леди Фаулер начала писать послания вскоре после смерти своего мужа, а это случилось десять лет назад.
Торн увидел, что в коробке на самом деле находится по одной копии каждого послания, написанной довольно четким почерком.
— Эти архивные экземпляры посланий — оригиналы, написанные самой леди Фаулер?
— Не знаю, но думаю, что самые старые — да. — Белла подошла к нему с бумагами в руках, чтобы посмотреть на послание. — Да, это писала она. Наверное, несколько лет назад. Со временем ее почерк стал неразборчивым, и последние послания она диктовала.
— Что это? — тихо спросил он, глядя на листы, которые держала Белла.
— Адреса тех, кто получал послания. Я должна их уничтожить.
— Лучше не надо. — Торн выхватил у нее бумаги. — Они будут серьезными доказательствами.
— Большинство этих женщин не повинны в склонности к революции, — прошипела она, схватившись за край стола.
— Тогда им не причинят никакого вреда.
— Как и нам?
— Ваша светлость?
Они оба застыли, услышав из соседней комнаты голос Нормана, и Белла умоляюще посмотрела на Торна.
Имея всего секунду на размышление, Торн засунул списки сзади под сюртук за пояс брюк, и в тот же момент вошел Норман.
— Что это за комната? — подозрительно нахмурившись, спросил охранник.
— Я сам только что узнал о ней, — ответил Торн, вдруг утратив свое герцогское высокомерие. — Это просто кладовая, но мисс Флинт любезно сообщила мне, что в ней хранятся оригиналы посланий леди Фаулер. Полагаю, их следует забрать, так как они служат вещественными доказательствами.
— Несомненно. — Норман взял у Торна коробку. — Думаю, было бы лучше, сэр, если бы вы предоставили обследовать эту комнату моим людям.
