«Так почему ты не остановил ее?!» – хотел закричать я, но сдержался.
Никто не мог остановить эту женщину, когда она чего-то страстно желала. Никто в целом мире. За исключением старухи с косой, для которой люди служат разменной монетой, закидываемой в игровой автомат Вечности.
Я дважды спасал Герду, но тогда мое тело подчинялось хозяину. А сейчас я – жалкая беспомощная марионетка, не способная ни на что, кроме выклянчивания милостей у Судьбы.
Милостей…
Решение пришло неожиданно.
– Вилли. Шаг назад. Поворот на девяносто градусов направо, двадцать шагов вперед и – садимся.
– Что за бред?
– Не бред. Я сяду на землю, опущу голову вниз и протяну руку за подаянием.
– В этом квартале не бывает нищих.
– Знаю. Но на звонок о бездомном попрошайке полиция откликнется не так быстро, как на сведения о подозрительном незнакомце с маской зомби.
Печальные мысли о Герде разом отошли на второй план. Сейчас я должен спасать того, кого могу. И этот кто-то – Чарли. Кай вытолкнул меня из машины, вернув взятую взаймы жизнь. Герда – взрослая девочка, способная позаботиться о себе и о брате.
Не встретимся в этой жизни – увидимся в другой. Или – в трюме угрюмого капитана. Там места хватит для всех.
Но пока есть силы бороться, нужно цепляться зубами за жизнь. Рвать жилы и вены. Биться до последнего судорожного вздоха, последней кровавой слезы.
Трюк с «нищим» был самой идиотской затеей, какую только вообще можно придумать. Но когда нет другого плана, приходится задействовать самый безумный.
Сто против одного – я не высижу в этом месте больше получаса, но десять-пятнадцать минут могу продержаться. По крайней мере, теоретический шанс есть.
В. Вилли не стал долго спорить и сделал все правильно. Когда человек должен тебе тридцать штук, его можно вытащить и не из такого дерьма. Тем более когда знаешь, что у него имеются деньги.
Опустившись на землю, я погрузился в невеселые размышления.
– Ты протянул руку?
– Что?
– Повторяю для идиотов – у тебя рука протянута?
– Нет.
– А сейчас?
– Да.
– Левая?
– Угу… – Невдалеке послышались шаги, и я резко сменил тему: – Подайте на пропитание истинному слуге Партосфортайского чудотворца, покорившего мир своим неземным учением!
Человек остановился.
– Подайте из милости к ученику, презревшему земные блага и пустившемуся…
– Во все тяжкие. – Чертов шутник В. Вилли со своими идиотскими комментариями сбил меня с ритма.
– Пустившемуся… пустившемуся… в плаванье по бурным водам всемирного хаоса.
– У тебя правая рука не работает – сломал или выбил при падении.
– …всемирного хаоса со сломанной рукой и…
Шаги начали отдаляться. Кто бы ни был случайный прохожий, он не захотел связываться с сумасшедшим.
– Ушли?
– Ушел.
– Не проникся твоими речами?
– Нет.
– Думаешь, вызовет полицию?
– Переживаешь за свои деньги?
– Нет, исключительно за тебя красивого.
– Чудно. Полагаю, вызвал. У тебя есть связь с подругой Герды? Можешь сказать, чтобы поторопилась?
– Связи нет. Но за десять штук она станет пулей.
– Не понял.
– Вытаскивать из дерьма человека, за которым охотится половина города, – дорогое удовольствие.
Сам того не подозревая, Вилли чуть ли не слово в слово озвучил мою недавнюю мысль.
– Герда пообещала ей десять тысяч?
– Да.
– За эту сумму она сможет доставить меня к врачу?
– Точно. Но прежде ты передашь ей деньги, которые задолжал мне.
– Хорошо. – Мне было безразлично, как чертов гений получит наличные.
Если у него нет связи, а Герда не вернется… Стоп. Не может быть, чтобы хитрая бестия оказался таким наивным. С его техническими возможностями проследить обычный звонок не составит большого труда.
– Как хоть подружку зовут? – Просто так сидеть и молчать было невыносимо.
Когда чего-то ждешь, время тянется ужасно медленно. Я понимал, что прошу милостыню от силы пять минут, но казалось, будто изображаю бродячего нищего минимум полжизни.
– Не в курсе. Герда обращалась к ней «дорогая».
– Хорошее имя.
– Согласен.
Мне хотелось поболтать еще. Не важно о чем, главное – не молчать. Но невдалеке послышались торопливые шаги, и пришлось затянуть песню о несчастном ученике Партосфортайского чудотворца.
– Что вы здесь делаете? – В отличие от первого прохожего этот оказался на редкость дотошным.
– Пода-айте-е на про-опитани-ие. – Моему голосу явно не хватало униженных ноток.
– Немедленно убирайтесь, иначе я вызову полицию!
– Подайте… – Когда хочется распрямить сгорбленные плечи и точным хлестким ударом послать назойливого собеседника в нокаут, в интонациях слышится с трудом сдерживаемая ярость, а не мольба. – На пр-ропитание…
– Ты рычишь, а не просишь. – В. Вилли вклинился совсем некстати. – Сбавь тон на пол-оборота.
Поздно.
– Вы никакой не нищий! Вы притворяетесь! Немедленно, слышите, немедленно убирайтесь! Иначе я вызываю полицию!
Я хорошо знаю такую породу людей. Они считают себя справедливыми и смелыми, грудью встают на защиту общественного порядка и…
Впрочем, можно до бесконечности перечислять их дела и заслуги, но главное в том, что, как правило, они трусы. Жалкие ничтожества, способные проявлять смелость и силу только по отношению к тем, кто заведомо слабее их.
Может, я ошибался, но сдерживаться уже не было сил.
Кошмарное лицо-маска поднялось вверх.
Пустые страшные глаза не мигая вперились в «защитника общественного порядка».
– Полиция – это я. Если ты, ублюдок, прямо сейчас не уберешься и сорвешь операцию, тебя достанут из-под земли и разделают, как свинью. Понял? Я спрашиваю, ТЫ ПОНЯЛ?!
То, что еще секунду назад казалось поступком во благо общества, неожиданно вылилось в зловещий кошмар.
«Тебя разделают, как свинью!»
Когда подобные заявления озвучивает ужасное создание, мало похожее на человека, испугаться может кто угодно.
– Д-да… п-понял…
