Може постучал Луиса по плечу и поманил его к себе. Луис пробрался между викингами.
— Кто-то наверняка проходил здесь, — проговорил Може едва слышно, — и возвращался обратно. Смотри!
В мерцающем свете Луис увидел на скале над водой отпечаток грязной ладони.
— И что теперь?
— Мы тоже сможем пройти. Во всяком случае, попытаемся, — сказал Може.
— Тот, кто рискнет идти первым, настоящий храбрец, — сказал Луис.
— И этот храбрец ты, — ответил Може. — Ведь это тебе нужен волкодлак. Тебе и рисковать.
— Но неизвестно, какой длины проход, — возразил Луис.
— Мы обвяжем тебя веревкой. Если тебе покажется, что ты сейчас захлебнешься, дерни три раза, и мы тебя вытащим.
— А если выберусь на сушу?
— Тогда просто вытяни веревку. Ты сможешь сохранить сухим трут?
— У меня есть коробочка, — сказал Луис.
Это была единственная ценная его вещица, маленькая
шкатулка из груши с плотно подогнанной крышкой, под которую не проникала никакая сырость. Но уцелеет ли трут под водой? Возможно.
— Ступай, и если тебе удастся зажечь лампу, дерни за веревку пять раз подряд, — велел Може.
Луис подготовился, проверил вещмешок — хлеб и сыр точно размокнут, поэтому он съел хлеб. Лампы, его и запасная, наверняка не пострадают, фитили у них пропитаны маслом. Судьба коробочки с трутом в руках Божьих. Он заткнул за пояс нож.
— Ты готов?
Луис пожал плечами. Потом привязал веревку к ноге — Може сказал, что если обвязать вокруг пояса, то можно зацепиться за что-нибудь. Затем он сделал три больших глотка воздуха и погрузился в воду. Вода оказалась невыносимо холодной, и он задохнулся, как только вошел. Он забился, раскрыл рот, глотнул воды. Несколько мгновений, и он всплыл на поверхность, кашляя и отплевываясь.
Викинги встретили его взглядами, полными укоризны. Луис лежал на камнях, хватая воздух, а они молча стояли вокруг. Отдышавшись, он попробовал еще раз. Теперь он нырнул под воду как следует. Его снова охватила паника, однако он сумел подавить ее и двинулся вперед. Поплыл вверх. Белые искры посыпались из глаз, когда он ударился головой о потолок. Он перевернулся на спину, отталкиваясь от неровного каменного свода над ним. Ему отчаянно хотелось вдохнуть. Он не сможет плыть дальше. Страх захлестывал. Он трижды резко дернул за веревку, но она провисла. Придется плыть. Наконец он ощутил, что над ним больше нет потолка, и он рванулся вверх, не зная, конец ли это тоннеля или же просто каверна в скальной породе, из которой нет выхода. Он не знал, будет ли там воздух, но выбора все равно не было: он вдохнул.
Луис набрал полную грудь воздуха, забил руками, стремясь к суше. А в следующий миг веревка натянулась, и его затянуло под воду. Викинги решили, что он подал условный сигнал, и потащили его обратно. Он сопротивлялся под водой, рвался и цеплялся за камни, но без толку — его упорно волокли назад. Ужас заставил его схватиться за нож и перерезать веревку.
Снова вынырнул на поверхность, ударился обо что-то рукой. Он рванулся к этой преграде, нащупал. Да, сухой камень. Луис осторожно выбрался из воды, опасаясь удариться головой о низкие своды пещеры. Никаких сводов не было.
Тьма вселяла ужас. Луису представилась массивная тяжелая скала, нависающая над ним подобно руке великана, готового придавить. Он сделал глубокий вдох, стараясь собраться с духом. Потянулся за вещмешком. Надо быть осторожнее, чтобы не намочить трут, поэтому он медленно вынул коробочку. Затем отжал фитиль, убедился, что тот пропитан маслом. Нашел огниво и трут, ударил по кремню — и вскрикнул.
На расстоянии вытянутой руки от него стоял жуткий человек-волк. Даже в секундной вспышке огнива он увидел, что тот покрыт грязью и чуть жив от голода — настоящий волк или же мертвец, вернувшийся на этот свет по приказу колдуна. Щеки у него ввалились, глаза запали, а от тела остались кожа да кости.
— Ты вернулся.
Волкодлак говорил на скандинавском наречии. Луис только слышал его. Он снова ничего не видел. Он попятился к стене, отчаянно желая спрятаться от чудовищного существа.
— Ты был с моим братом. — Голос звучал совсем близко.
Луис выставил перед собой нож, молясь, чтобы глаза быстрее привыкли к темноте. Но они не привыкали. Здесь вообще не было света, ни искорки.
— Успокойся, — сказал волкодлак. — Мне нет причины убивать тебя. Зачем ты пришел сюда? Я постарался замести за собой следы.
— Я искал тебя, — сказал Луис. Нет смысла лгать.
— Для чего?
— Черное небо, смерти, болезнь императора...
— Какие смерти?
— Наверху, на улицах люди все время гибнут, падают на землю, похолодевшие, хотя только что стояли живые и здоровые как мы с тобой.
— Он приближается.
— Кто? Иисус?
— Разве имеет значение, как называть бога? Он висит на дереве, пронзен копьем, его холодит свет звезд и слепит свет луны. Тот бог, что три в одном, это он приближается.
— Значит, демон?
— Кто тот человек, который убил стражников, тот, которого ты увел отсюда?
— Его зовут Аземар. Он монах с севера, как и я.
— Откуда ты знаешь его?
— Он мой друг. Он пришел, чтобы спасти меня.
— От чего?
— Ко мне подослали убийц.
— И что в тебе такого особенного?
— Я ученый Луис из аббатства в Руане. Я сбежал оттуда с дочерью герцога.
— Он пришел сюда не для того, чтобы спасти или убить тебя, — сказал волкодлак. — Он пришел по причине, которую, вероятно, скрывает даже от себя самого.
— Какой причине?
— Он имеет отношение к тому, что ты наблюдаешь: к черному небу, к смертям. Он убийца.
— И кого он должен убить?
— Бога, того, который уже здесь. Одина, который воплощен в трех наборах рун, Одина, повелителя мертвых.
— Откуда ты знаешь? Это же предрассудки, это...
— Есть одна женщина.
— Не понимаю.
— Должно быть, где-то здесь есть женщина. Норны сказали, что он будет искать ее.
— Во дворце полным-полно женщин.
— Ей снятся особенные сны. Она должна видеть его. Видеть меня. Она видит нас на тропинке у реки, залитой лунным светом.
Луис перекрестился.
— Есть такая женщина. Зачем он ищет ее?
— Он желает и ее крови тоже. Он убийца, он несет смерть и забвение. Он кровожадная тварь.
— Он мой друг. Я знаю его. Он не может никого убить.
— Твой друг? Как его зовут, говоришь?
