Если до того момента, когда фирма станет платежеспособной, я еще не брошу скачки, у меня будет шанс стать самым старым жокеем в истории стипль-чеза...
И вновь мои мечтания прервал телефонный звонок, а письма так и оставались невскрытыми.
На этот раз звонил кто-то из клиентов с большим заказом на кабошоны и бусины. Доковыляв до двери, я крикнул, чтобы Джун взяла трубку и заложила заказ в компьютер. Подошедший Элфи пожаловался, что у нас кончается широкая упаковочная лента, и поинтересовался, зачем мы вообще держали здесь Джейсона. Тина делала его работу в два раза быстрее и при этом не ругалась.
Аннет чуть ли не с задором и весельем все пропылесосила, однако я подумал, что скоро попрошу делать эту работу Тину. Пришла Лили и, потупив взор, попросила придумать какую-нибудь должность и для нее.
— Может быть, заведующая складом? — предложила она.
— Неплохо, — искренне обрадовался я, и к концу дня у нас уже появились менеджер по погрузке и отправке товара (им стал Элфи) и менеджер по особым поручениям (Тина), и мне показалось, что от подобного всеобщего воодушевления мы все сейчас просто взлетим. Насколько долговечна эта эйфория, было вопросом уже будущей недели.
Я позвонил в Антверпен, в «Маартен-Панье», и поинтересовался насчет пересылки двенадцати слезок, восьми звездочек и пяти цирконов.
— Наш клиент заплатил нам за бриллианты, — сказал я, — и мне бы хотелось сообщить ему, когда мы сможем их ему доставить.
— Вы хотите, чтобы мы переслали их сразу ему, месье?
— Нет. Сюда к нам. А мы передадим. Я попросил представителя фирмы переслать камни через «Евро-Секуро», предварительно застраховав их, поскольку не было смысла вновь беспокоить по этому поводу их «партнера», так как вопрос с пятью кубическими цирконами прояснился и бриллианты нам вернули.
— Я искренне рад за вас, месье. Следует полагать, что вы пришлете нам новую партию камней, как собирался мистер Фрэнклин.
— Нет, к сожалению, не сейчас.
— Ну что ж, месье, мы всегда к вашим услугам. После этого я попросил Аннет разыскать Просперо Дженкса и сообщить ему о том, что ожидаемые им бриллианты на подходе. Она застала Дженкса в одной из его мастерских и, зайдя ко мне в кабинет, сказала, что он хочет поговорить со мной лично.
Преодолевая внутреннее сопротивление, я взял трубку.
— Да, Просс?
— Так что, мир? — спросил он.
— Чек уже в банке. Бриллианты скоро будут у вас.
— Когда?
— Как только прибудут из Антверпена. Может быть, в пятницу.
— Благодарю. — Судя по его голосу, он был страшно рад. Затем после некоторого колебания он сказал:
— У вас еще были бледно-голубые топазы, по пятнадцать карат или больше, ограненные, сверкающие, как водяная гладь... Нельзя ли мне их приобрести? Грев говорил о пяти-шести больших камнях. Я бы купил все.
— Не все сразу, — ответил я, поражаясь его нахальству.
— Да, хорошо, но ведь мы же с вами нужны друг Другу, — не унимался он.
— Симбиоз?
— Что? Да.
Торговой репутации Гревила вовсе не повредило то, что он считался основным поставщиком Просперо Дженкса. Его фирме реклама была нужна в не меньшей степени, чем деньги. Коли я уже взял деньги один раз, то о какой гордости могла идти речь сейчас.
— Если ты еще хоть раз попытаешься у меня что-нибудь украсть, — пригрозил я, — я не только перестану иметь с тобой дело, но еще и позабочусь о том, чтобы все узнали почему. Все — от Хэттон-Гарден до Пеликанстрат.
— Дерек! — В его голосе прозвучала обида, но страшная угроза подействовала.
— Насчет топазов мы договорились, — сказал я. — У нас теперь новый эксперт по камням, и хоть я должен сразу признать, что он не Гревил, но твои потребности ему известны. Мы по-прежнему будем сообщать тебе о поступающих к нам неординарных экземплярах, а ты можешь по-прежнему сообщать нам о том, что тебе нужно. Но не будем форсировать события.
— Я боялся, что ты не согласишься! — По его тону казалось, что гора свалилась с его плеч. — Я думал, ты ни за что не простишь мне этот бумажник. У тебя было такое лицо...
— А я и не простил. И не забыл его. Но после войны между бывшими врагами начинается торговый обмен. — «Это случается неизбежно, — думал я, — хотя кое-кто, возможно, цинично рассмеется. Взаимная выгода является самым мощным стимулом для установления контактов, даже если и тяжело на сердце». — Посмотрим, что у нас получится, — повторил я.
— Если ты вдруг найдешь бриллианты, — с надеждой в голосе сказал он, — мне они по-прежнему нужны.
«Он похож на нашкодившего мальчишку, который пытается подлизаться», — подумал я.
Положив трубку, я грустно усмехнулся. Я пошел на такой же внутренний компромисс, как и Гревил: иметь дело с этим коварным «ребенком» и не доверять ему, способствовать его гению и с опаской поглядывать назад.
Впорхнула Джун, и я попросил ее сходить в сейф и взглянуть на крупный бледно-голубой топаз, который хорошо мне запомнился.
— Познакомься с ним, пока он еще здесь. Я продал его Просперо Дженксу.
— Но я не хожу в сейф, — возразила она.
— Теперь ходишь. С сегодняшнего дня ты будешь ходить туда каждый день в свободное время, будешь смотреть на камни и учиться чувствовать их, как пришлось и мне. Вот, например, топаз — скользкий. Выучи химические формулы, огранку, вес — выучи все это для того, чтобы, встретив где-нибудь в мире какие-то необычные ограненные камни, ты могла бы судить о них со знанием дела, а не наугад.
У нее приоткрылся рот.
— Ведь ты же будешь покупать сырье для музейных экспонатов Просперо Дженкса, — сказал я. — Тебе нужно быстро учиться.
Теперь вдобавок к открытому рту у нее еще расширились глаза, и она выпорхнула.
Вместе с Аннет я разобрался с письмами.
В четыре часа раздался еще один телефонный звонок, и я услышал в трубке Фила Эркхарта, голос которого показался мне тревожным.
— Я только что звонил в лабораторию по поводу результатов анализов Дазн Роузез. — Последовала небольшая пауза. — Что-то мне не верится.
— Что случилось? — спросил я.
— У тебя есть представление о том, что такое метаболиты?
— Лишь смутное.
— Так что же это в твоем представлении? — спросил он.
— Продукты обмена веществ, насколько я понимаю?
— Да, — подтвердил он. — Это то, что остается после того, как какое-то вещество растворяется в организме. Понятно?
— Ну и что?
— А то, — продолжал он, — что, если какой-то метаболит обнаружен в моче, значит, до этого в организме было определенное вещество. Ясно?
