Книга Человек в витрине - Хьелль Ола Даль

Гунарстранна приехал домой в пять утра. Он проспал до половины девятого, встал, оделся и вышел. Без пяти девять он начал отскребать лед от окошек машины. Встреча с прокурором Фристадом должна была начаться через пять минут, но Гунарстранна знал, что может не торопиться. Фристад — большой формалист. Он трепетно относится к своему статусу и потому считает, что имеет право опаздывать на все встречи на четверть часа.

Пока грелся мотор и оттаивало лобовое стекло, Гунарстранна курил. Он попытался вспомнить все связанное с Экхольтом, но понял, что не в состоянии связно мыслить. Тогда он включил радио и услышал, что на всех дорогах, ведущих к центру Осло, настоящий хаос: таксисты устроили демонстрацию протеста. Гунарстранна достал из кармана мобильник, позвонил Фристаду и предупредил, что задержится. Потом он заглушил мотор, запер машину и зашагал на автобусную остановку на Адвокат-Дели-пласс.

Фристад, как всегда, не стал вставать при виде гостя; зато он гостеприимно указал ему рукой на синее кресло за круглым столом. Инспектор Гунарстранна положил перед собой материалы дела, достал прямоугольные очки, выбранные по каталогу, и негромко начал:

— Убитого, Рейдара Фольке-Есперсена, посадили в кресло, стоявшее на витрине его же магазина по торговле предметами старины. Его убили в кабинете за торговым залом. Раздели догола, волоком дотащили до окна и поместили на витрину. Убийца завязал на шее жертвы красную нить. В субботу, четырнадцатого января, в половине седьмого утра труп обнаружила проходившая мимо дома разносчица газет Хельга Крисвик. Она домохозяйка, а на почте просто подрабатывает; мы опросили ее и отпустили.

— Была потрясена? — спросил Фристад, грызя дужку очков.

— Да, наверное, — ответил Гунарстранна и сухо продолжал: — Относительно последних действий покойного нам удалось установить следующее. В пятницу, тринадцатого января, Есперсен встал как обычно. И из дома вышел в обычное время, но не попрощался с женой, которая в то время принимала душ. Чуть позже, то есть приблизительно в девять утра, он зашел в кафе-кондитерскую на улице Якоба Олля, где пил кофе и минеральную воду и читал газеты. Владелец, Гленн Мосенг, уже видел Есперсена раньше, хотя и не помнит, когда именно. Фольке-Есперсен непременно желал сидеть за единственным столиком у окна. Оттуда открывается вид на многоквартирный дом, где проживает некий Эйольф Стрёмстед, любовник его жены — бывший или настоящий. Владелец кафе точно не помнит, когда Фольке-Есперсен ушел, но нам известно, что он просидел в кафе довольно долго — несколько часов. В начале первого он приходит на квартиру к своему брату, Арвиду Фольке-Есперсену. Арвид и Эммануэль, третий брат, уже ждут его. На встрече присутствовала также супружеская пара Хиркенер. Они сделали братьям официальное предложение о покупке магазина, которым братья владеют сообща.

Фристад качался в кресле и, сложив руки домиком, постукивал подушечками пальцев.

— Что происходило тем временем в магазине?

— Карстен Есперсен, сын убитого, открыл магазин в десять. Он приехал не один. В тот день в детском саду был выходной, поэтому он взял с собой на работу своего сынишку, Беньямина. Чуть позже к ним спустилась Ингрид Есперсен с кофейником и двумя чашками. Покупателей не было. Карстен и Ингрид пили кофе и разговаривали, а малыш играл и рисовал до четверти двенадцатого.

Фристад закрыл глаза и кивнул.

— Карстен положил глаз на вдову? Они ведь примерно одного возраста, да?

— Они неплохо ладят, у них много общего.

— Они трахаются?

Гунарстранна резко вскинул голову.

Фристад улыбнулся, словно извиняясь:

— В материалах дела я прочел, что убитый был импотентом. Значит, вдова трахалась с сыном?

— Об этом я ее не спрашивал, — с невозмутимым видом ответил Гунарстранна.

— Значит, тебе так не кажется?

— Ты все-таки дослушай до конца, — предложил Гунарстранна.

Фристад кивнул и с нажимом произнес:

— Давай, давай… значит, вдовушка бросает сына и едет к тому типу, с которым она спит… У него еще такая дурацкая фамилия. Срамстед?

— Его фамилия Стрёмстед…

— Да, верно. А бедный восьмидесятилетний рогоносец караулит свою женушку в кафе напротив. Наверное, понимает, что ей нужен настоящий мужик, который ублажает ее раз в неделю…

Гунарстранна в упор посмотрел на Фристада, как на плохо воспитанного подростка. Фристад великодушно махнул рукой и сказал:

— Продолжай! Рассказывай дальше!

— Тем временем Рейдар Фольке-Есперсен приходит на встречу с братьями…

— Да, верно…

Гунарстранна поднял голову и замолчал. Фристад жестом показал, чтобы инспектор продолжал.

— По словам Хиркенеров, они дали Фольке-Есперсенам слово, что не станут перепрофилировать магазин. Они хотели купить всю фирму целиком — и магазин, и склад. Кажется, им не терпится приобрести то, что называется «неосязаемым капиталом», — репутацию фирмы, ее клиентов, круг поставщиков и так далее…

— Да, совершенно верно, «неосязаемый капитал»…

— На той встрече ни о чем конкретном речь не шла. Хиркенеры устроили нечто вроде презентации: сказали о своей оценке стоимости магазина и вкратце обрисовали свои планы, а затем ушли, предоставив братьям обо всем договориться. Именно тогда, как предполагается, Рейдар Фольке-Есперсен резко высказался против сделки и повел себя враждебно.

— Почему?

— Для того чтобы ответить на твой вопрос, необходимо знать предысторию. По-хорошему Рейдару следовало выйти на пенсию еще десять-двенадцать лет назад. Он всю жизнь командовал братьями на правах старшего. По мнению Эммануэля Есперсена, Рейдар считал, что братья нарочно решили продать магазин. Сговорились против него у него за спиной.

— Да-да… Ну а все-таки… При чем здесь жена и ее интрижка? Жена и любовник играют какую-то роль во всем происходящем?

— Вполне возможно, — кивнул Гунарстранна. — По словам братьев и Хиркенеров, о причине встречи Рейдару Фольке-Есперсену сообщили заранее. В общем, нам пока трудно понять, что именно так разозлило его. Однако нам известно, что, выйдя от Арвида, он позвонил любовнику жены…

— Да, я прочел. Крепкий орешек, верно? Обманутый супруг звонит в то время, когда жена и любовник кувыркаются в постели… — Фристад грубо загоготал, выпятив влажные губы.

— Верно. Но, как бы там ни было, по телефону Фольке-Есперсен не скандалил и не спорил с любовником жены. Просто попросил позвать жену к телефону, а ей предъявил ультиматум.

— Запретил ей ходить налево, — кивнул Фристад.

— Да, примерно так. Не позднее половины третьего он звонит молодой актрисе без постоянного ангажемента по имени Гро Хеге Вюллер и уславливается с ней о встрече. Немаловажно то, что он вдруг переменил свои планы. Они должны были встретиться только двадцать третьего января, но Рейдар просит Вюллер приехать в тот день, в пятницу тринадцатого.