Провозившись со срезом и исчерпав на нем все свои гистологические и патологические познания, Джек решил передать его в патологическое отделение клиники Нью-Йоркского университета, но тут раздался телефонный звонок. Звонили Чету из Северной Каролины, а потому Джек задал вопрос, о котором просил его приятель, и записал ответ. Повесив трубку, он вытащил из шкафчика куртку. Одевшись, взял срез, и в этот момент телефон опять зазвонил. На сей раз в трубке раздался веселый голос Лу Солдано:
– Бах-бабах! У меня для вас хорошие новости.
– Уже навострил уши, – в тон ответил Джек, выскользнул из кожанки и сел.
– В конце концов я дозвонился до своего приятеля в иммиграции, только что говорил с ним, – сообщил Лу. – Я задал ваш вопрос, он попросил меня подождать у телефона. Слышал, как он ввел имя в компьютер. А через две секунды дал сведения. Карло Франкони въехал в страну ровно тридцать семь дней назад, двадцать восьмого января, через КПП Тетерборо, штат Нью-Джерси.
– Никогда не слышал про Тетерборо, – признался Джек.
– Частный аэропорт, – просветил Лу. – Он общего назначения, но им пользуются много лайнеров крутых корпораций из-за близости летного поля к городу.
– А Карло Франкони был пассажиром лайнера какой-то корпорации?
– Не знаю. – Лу перевел дух. – Все, что мне удалось, это достать... не знаю, как их там точно называют... то ли позывные, то ли номер этого самолета. Минуточку, я посмотрю... Ага, вот: N69SU.
– Есть ли сведения, откуда прилетел самолет? – спросил Джек, записывая буквы с цифрами и дату.
– А то! – воскликнул Лу. – Это фиксируется. Борт прибыл из порта Лион во Франции.
– Да ну, не может этого быть!
– Данные взяты из компьютера. С чего вы решили, что это не так?
– С того, – ответил Джек, – что я говорил с французской организацией, поставляющей органы, и у них не значится американец по имени Франкони, к тому же они категорически заявили, что отказали бы в пересадке американцу, поскольку у них длинная очередь из французских граждан.
– Информация, которой располагает Служба иммиграции, должна соответствовать полетному заданию, которое предоставляется как ФАА[18], так и соответствующим европейским ведомством, – сказал Лу. – Во всяком случае, мне так кажется.
– Как думаете, у вашего приятеля из иммиграции есть знакомый во Франции? – поинтересовался Джек.
– Такое меня не удивило бы. Эти повелители высших небесных эшелонов должны сотрудничать друг с другом. Могу у него уточнить. А вас это почему заинтересовало?
– Если Франкони был во Франции, то мне хотелось бы выяснить, когда он туда прибыл. И еще мне пригодились бы любые сведения, которые найдутся у французов, о его передвижениях по стране. Они у себя в гостиницах бдительно следят за большинством иностранцев, прибывших не из Европы.
– Ладно, чем могу – помогу, – пообещал Лу. – Я позвоню приятелю, а после перезвоню вам.
– И еще одно, – вставил Джек. – Как узнать, кто владелец N69SU?
– Очень просто, – отозвался Лу. – Надо всего-навсего позвонить в Центр авиационного контроля ФАА в Оклахома-Сити. Сделать это может кто угодно, но у меня и там есть приятель.
– Ни фига! – не удержался Джек. – У вас во всех нужных местах по приятелю.
– Служба такая, – усмехнулся Лу. – Все время друг другу услуги оказываем. Если ждать, пока все пройдет по официальным каналам, то никакой работы не будет.
– Мне уж точно повезло воспользоваться услугами вашей сети знакомств, – заметил Джек.
– Так мне звонить приятелю из ФАА? – сменил тон Лу.
– Буду вам очень признателен.
– Эй, с удовольствием сделаю. У меня такое чувство, что чем больше я помогаю вам, тем больше облегчаю жизнь самому себе. Ничего так не хочу, как поскорее разобраться с этим делом. Может, тогда и на работе останусь.
– Я из конторы ухожу, бегу в университетскую клинику, – предупредил Джек. – Ничего, если я вам через полчасика снова позвоню?
– Отлично, – произнес Лу и повесил трубку.
Джек покачал головой. Как и все прочее в этом деле, сведения, полученные от Лу, и удивляли и запутывали. Наверное, гадая, куда ездил Франкони, Джек в последнюю очередь думал о Франции.
Вторично надев куртку, Джек вышел на улицу. Университетская клиника располагалась под боком, всего-то в десяти минутах ходьбы, поэтому он даже и не подумал про велосипед.
Оказавшись в лечебнице, он поднялся на лифте в отделение патологии, очень надеясь, что доктор Мэйловар окажется на месте. Питер Мэйловар был гигантом в своей области и даже в восемьдесят два года оставался одним из проницательнейших среди известных Джеку патологов. Джек взял себе за правило посещать семинар доктора Мэйловара, который тот устраивал каждый месяц. Так что, когда попадался заковыристый вопрос по патологии, он шел не к Бинэму, поскольку Бинэм был силен в судебной медицине, но не в общей патологии. Джек искал совета у доктора Мэйловара.
– Профессор у себя в лаборатории, как всегда, – сообщила донельзя изнеможденная дежурная по патологическому отделению. – Знаете, где это?
Джек кивнул и проследовал к видавшей виды двери с матовыми стеклами, что вела в лабораторию, которую все за глаза именовали «Мэйловарово логово». Джек постучал. Ответа не последовало, и он толкнул дверь. Она была не заперта. Войдя, Джек увидел доктора Мэйловара, склонившегося над своим любимым микроскопом. Уже пожилой, он чем-то походил на Эйнштейна: тот же хаотичный нимб седых волос вокруг головы, такие же густые усы. Фигура у него была согбенная, словно и тело ему досталось специально приспособленное для того, чтобы наклоняться над микроскопом и бесконечно смотреть в него. За долгие годы из пяти чувств у ученого слабеть стал только слух.
Бегло приветствуя Джека, профессор не сводил алчного взгляда со среза, который гость держал в руке. Он обожал, когда к нему обращались с запутанными делами, и Джек пользовался этим многократно.
Передавая срез профессору, он попытался дать краткую историю дела, но тот поднял руку, призывая его помолчать. Доктор Мэйловар был подлинным исследователем, не желавшим, чтобы чье бы то ни было мнение влияло на его собственное. Престарелый профессор навис над микроскопом и заменил срез, который изучал ранее, на тот, что принес Джек. Не проронив ни слова, он изучал срез целую минуту.
Затем, подняв голову, доктор Мэйловар капнул капельку масла на срез и переключил прибор на большее увеличение. И опять считанные секунды ушли на осмотр.
Наконец профессор взглянул на Джека.
– Интересно! – произнес он, что в его устах означало высшую похвалу. Как и все глуховатые люди, говорил он очень громко. – Имеется небольшая гранулема печени и рубец от еще одной. При осмотре гранулемы видны, как мне представляется, какие-то мерозоиты, но сказать этого с уверенностью я не могу.
