— Это не мой роман, — проворчал Тень, стараясь соответствовать тону продавщицы. — Я просто привез дамочку на такси. Ее дружок дал мне десять долларов на розу.
— Ах, вот оно как.
На лице женщины появилась улыбка. Значит, все в порядке в этом мире.
— За десять долларов можно купить две розы…
— Он просил купить одну, а сдачу я могу взять себе, — сердито сказал Тень Любви. У него осталось сорок восемь баксов на все расходы, а здесь розы продавали по пять долларов за штуку. — Ее зовут Ротенберг. Я не знаю, как пишется. Ее дружок сказал, что вы можете доставить цветы в номер.
— Конечно. — Женщина завернула розу в зеленую оберточную бумагу и спросила: — Надписать?
— Да. «С любовью, Лукас».
— Как мило. — Женщина взяла телефон, нажала четыре кнопки и сказала: — Это Хелен. У вас остановилась Ротенберг? Не знаю, как пишется. Да… Четыре-ноль-восемь? Благодарю.
— Мы ее сейчас отправим, — сказала продавщица и протянула покупателю сдачу.
Комната четыреста восемь.
— Благодарю, — сказал он и вышел из магазинчика.
Было около четырех часов, стало прохладнее. Он огляделся и пошел в сторону от фургона к Лоринг-Парк, затем, не торопясь, обогнул пруд. Тень Любви размышлял. Женщина хорошо владеет пистолетом. Надо все продумать. Если он немного подождет, а потом войдет в вестибюль и сразу направится к лифтам, словно живет здесь, у него может получиться. Конечно, существует вероятность, что его остановят, — но едва ли он сильно рискует, в худшем случае его просто вышвырнут. Он вытащил из кармана сосиску «слим джим», купленную чуть раньше, и принялся ее жевать.
Что он будет делать после того, как поднимется наверх? Если он постучит в дверь и она ее откроет — бум, и все дела. А если на дверях цепочка? Он не слишком рассчитывал на стрельбу сквозь дверь. У него был пистолет тридцать восьмого калибра, вполне подходящий для выстрела с близкого расстояния, но пуля может не пробить достаточно прочную дверь. А женщина, возможно, его узнает. К тому же она убивает без колебаний. Если он промахнется, она будет стрелять. Да и выбраться из отеля будет совсем непросто…
Нужно подумать.
Возвращаясь к своей машине, он все еще перебирал разные возможности. Грузовичок «Федерал экспресс» остановился на противоположной стороне улицы, и из него вышел водитель. Тень Любви автоматически следил за ним, когда тот прошел в вестибюль отеля и начал вынимать пакеты из специального ящика. Когда он со своей ношей возвращался к грузовичку, Тень Любви выбрался из автомобиля и зашагал к отелю.
В ячейках «Федерал экспресс» стояли конверты, рядом на цепочке болтались шариковые ручки.
«Лили Ротенберг, офицеру полиции, — написал он. — Номер четыреста восемь».
Он все еще не знал, как добраться до ее двери. Иногда приходится рассчитывать на удачу. Когда Тень Любви вернулся на тротуар, начало темнеть…
Роза оказалась для Лили полнейшей неожиданностью. Однако она почувствовала возбуждение. Дэвид присылал ей цветы, Дэвенпорт — нет. И то, что он…
Лили поставила розу в стакан с водой и водрузила его на телевизор. Затем села и принялась изучать компьютерные распечатки. Однако через пару минут она поняла, что толку от этого не будет.
«Дэвенпорт, черт тебя побери, в чем дело? — Она прошлась по комнате и бросила на себя взгляд в зеркало. — Такая глупая улыбка не появлялась у меня на лице с тех пор, как я была подростком».
Она не могла работать. Лили посмотрела на журнал «Пипл», но отложила его в сторону и снова принялась расхаживать по комнате, изредка подходя к розе, чтобы ее понюхать.
Лили овладело чувственное возбуждение. Пожалуй, горячая ванна не помешает…
Тень Любви уверенно прошел через вестибюль, держа перед собой пакет «Федерал экспресс», чтобы коридорные издали заметили его цвета. Он остановился у лифтов и нажал кнопку, не глядя в сторону портье. Зуммер тихо звякнул, двери распахнулись, и он вошел. Внутри было пусто.
Индеец сжимал кинжал, ощущая его священную тяжесть, а потом коснулся брюк, где был спрятан пистолет. Но именно нож давал силу.
На четвертом этаже двери открылись, и он вышел, держа перед собой пакет. Комната четыреста восемь. Он свернул направо и услышал за спиной шум пылесоса. Удача!
Он остановился, направился в обратном направлении, свернул за угол и увидел горничную с пылесосом. Больше в коридоре никого не было.
— У меня пакет, — буркнул он. — Где комната четыреста восемь?
— Дальше по коридору, — ответила девушка и показала пальцем в нужную сторону.
Она была невысокой, довольно молодой и усталой.
— Хорошо, — сказал Тень Любви.
Он засунул руку под куртку, оглянулся, чтобы убедиться, что вокруг никого нет, вытащил пистолет и навел его на горничную.
— О нет… — прошептала она, отступая назад и протягивая к нему руки.
— Иди к комнате. Достань ключи…
Девушка продолжала отступать.
Тень Любви слегка ускорил шаг — теперь ствол почти касался ее лица.
— Ключи, — сказал он.
Она порылась в кармане передника и вытащила связку с дюжиной ключей.
— Открой номер четыреста восемь… но сначала я постучу. — Он сунул ей в руки пакет, и его голос зазвучал громче, в нем появились безумные интонации. — Если она ответит, ты скажешь, что у тебя для нее письмо. Пусть она его увидит. Но если ты попытаешься ее предупредить, если ты ее спугнешь, тварь, я вышибу твои жалкие мозги…
От мысли, что горничная может его предать, все в животе у Тени Любви сжалось, черное пятно повисло перед глазами, закрывая ее лицо. Он заставил его уменьшиться: «Нет, рано, еще не время».
Девушка была охвачена ужасом и отчаянно прижимала пакет к груди.
— Вот здесь, — пискнула она.
Черное пятно уменьшилось, но не исчезло, оно плавало, как мошка в зенице Господней,[32]но он сумел прочитать номер: четыреста восемь. Тень протянул руку и негромко постучал. Ответа не последовало. Им овладела жажда убийства, наслаждение, сравнимое с кокаином, только лучше… Он снова постучал. Ответа не было.
— Открывай, — сказал он и прижал дуло пистолета ко лбу горничной. — Если ты издашь хоть звук, я тебя прикончу, тварь. Вышибу твои мозги прямо на стену.
Девушка вставила ключ в замок. Раздался негромкий металлический щелчок, и она вздрогнула, а индеец ткнул ее стволом.
— Давай, — прошептал он. — Открывай.
Она повернула ключ. Замок снова щелкнул, и дверь распахнулась.
Лили вышла из ванной, от ее тела поднимался пар, она ощущала приятную истому от ароматического масла. Но как только она услышала стук, женщина тут же перестала вытираться. Нет, горничная так бы стучать не стала: слишком тихо. Она нахмурилась, сделала шаг к двери ванной и выглянула в гостиную: там было темно. Свет горел только в спальне и в ванной комнате. Вновь послышался стук, пауза, затем щелчок. Кто-то собирался войти.
