достает фонарик из-под одного из сидений. Он передает его мне, и я благодарю его, прежде чем повернуться к Хейсу.
— Ты идешь?
Он качает головой. — Думаю, я собираюсь потусоваться здесь.
Рискованно оставлять его наедине с Монти, но Кэм, похоже, тоже не собирается идти. Мали берет меня под руку, и мы вдвоем направляемся к заброшенному дому.
— Дай мне фонарик, — говорит она, протягивая руку.
— Почему?
— Потому что я не доверяю тебе, чтобы ты не напугала меня.
Моя рука перемещается к груди, когда я сжимаю свои метафорические жемчужины. — Мали Элизабет. Мне больно.
Она бросает на меня взгляд, который, по сути, говорит, «я знаю тебя слишком хорошо», и я усмехаюсь. Но я все равно не даю ей повода для беспокойства, потому что она права. Я действительно хочу напугать ее. Девушка все время такая крутая, но ее чертовски легко напугать. Как я могу упустить такую возможность?
Дверь скрипит, когда я открываю ее, и пол скрипит, когда мы ступаем на него. Возможно, это не самая лучшая идея, которая у нас когда-либо была, но мы уже зашли так далеко. Теперь пути назад нет.
Паутина покрывает каждый уголок внутри. Хотя, как пауки вообще сюда попали, для меня не имеет смысла. Мы на маленьком острове, примерно в десяти милях от побережья. Он даже недостаточно велик, чтобы его можно было увидеть на карте, и вокруг него нет ничего, кроме миль воды.
Мебель, которая стоит в каждой комнате, покрытая чехлами, создает впечатление, что кто-то просто покинул это место. Но песок, рассыпанный по полу, и повреждения от воды наводят меня на мысль, что, возможно, их выгнал шторм. Я не могу дождаться, когда вернусь домой и изучу это место — узнаю, что здесь на самом деле произошло.
Мали идет рядом со мной, пока мы осматриваемся, пока не натыкаемся на спальню. Кровать из железных прутьев была разобрана до матраса, который определенно знавал лучшие дни.
— Представь, что занимаешься сексом на этой кровати и видишь призрака, наблюдающего за тобой, — говорит Мали.
Я фыркаю от этой идеи. — Твой парень прямо за дверью. Тебе это доставит удовольствие.
Это должно было быть шуткой, но ее поведение немного меняется. — На самом деле у нас не... мы просто не очень физически близки.
Ее слова удивляют меня, но не так сильно, как я ожидала. После всего, что произошло, совершенно нормально, если она пока не хочет идти туда с ним. Но Мали раньше была такой сексуально активной.
— Из-за тебя или из-за него?
Она пожимает плечами. — Полагаю, и то, и другое. Он едва ли даже целует меня, не говоря уже о попытках заняться со мной сексом.
Я хмыкаю. — Может быть, он действительно гей.
Но она думает, что причина в чем-то другом. — Или, может быть, Хейс что-то заподозрил, и он действительно неравнодушен к тебе.
Моя голова откидывается назад, когда я стону. — И ты тоже.
Она посмеивается над моим драматизмом. — Все, что я говорю, это то, что он, возможно, прав. Я имею в виду, какой парень хочет быть со своей девушкой только тогда, когда рядом ее лучшая подруга?
Я смотрю на нее, не видя никаких признаков лжи. Не то чтобы у нее даже была причина лгать. — Серьезно? Это единственный раз, когда ты его видишь?
Она кивает. — Даже сегодня вечером. Вчера он сказал мне, что у него были планы с другом, но затем волшебным образом он освободился после того, как ты спросила о том, чтобы отправиться покататься на лодке. И единственный раз, когда он целует меня в губы, - это когда ты со мной. Кроме этого, он целует меня в щеку.
Чем больше она говорит, тем злее я становлюсь. Это могло быть просто недоразумением. Он просто нервничал из-за того, что остался наедине с Мали и поступил неправильно. Но если она права, если он на самом деле лжет и использует моего лучшего друга, я буду бороться с ним. Мне все равно, насколько он силен и влиятелен.
— Чувак, смотри. Вон там есть детская кроватка. — Она прищуривается, подходя немного ближе. — Подожди, это кровь?
Я так погрузилась в свои мысли, что не смотрю, куда иду, и случайно пинаю старую металлическую коробку. Она скрипит, когда движется по полу. Мали, конечно, вздрагивает и кричит во все горло, но от последовавшего за этим громкого хлопка у меня холодеет все тело. Наши головы поворачиваются друг к другу, и мы обе двигаемся одновременно, выбегая из дома и возвращаясь к лодке.
Когда мы добираемся туда, Хейс и Кэм смотрят друг на друга широко раскрытыми глазами.
— Что, черт возьми, это было? — Спрашиваю я, гадая, слышали ли они это тоже.
Но прежде чем они успевают ответить, Мали издает леденящий кровь крик. Только когда я вижу, на что она смотрит, я понимаю, что произошло.
Монти лежит на земле, кровь, вытекающая из живота, пачкая его рубашку. Его дыхание хриплое и неустойчивое. Я в панике бросаюсь на песок рядом с ним, отчаянно пытаясь остановить кровотечение.
— Что, черт возьми, произошло? — рыдаю я.
Кэм выглядит так, будто он в шоке, когда Хейс отвечает. — Он вытащил пистолет и начал размахивать им, как псих! Я взял его у него, потому что он был пьян, и это просто сработало!
— О Боже мой, — плачу я. — Нам нужно оказать ему помощь. Кто-нибудь, позвоните 9-1-1.
— Лейкин, — говорит Хейс, но единственное, о чем я сейчас беспокоюсь, это о том, что мой друг истекает кровью у меня на глазах.
Мали достает свой телефон. — У меня нет никакого сигнала.
— Лейкин, — повторяет Хейс, на этот раз немного громче.
Я достаю свой собственный телефон из кармана и понимаю то же самое. — Забирайся на лодку и используй радио. Для этого и существуют эти штуки, не так ли? Посмотри, сможешь ли ты связаться с береговой охраной.
Стягивая футболку через голову, я остаюсь в одном бикини, пытаясь прижать ткань к его животу, чтобы остановить кровотечение.
— Лейкин! — кричит Хейс.
— Что? — срываюсь я.
В его глазах страх, когда он смотрит на меня в ответ. — Мы должны выбираться отсюда.
Ничто из того, что он говорит, не имеет никакого смысла. — Выбираться из... чего? Мы не можем! Ему нужно в больницу!
— Он не доберется до больницы, — утверждает он. — И мы все отправимся в тюрьму.
— Н-но это был несчастный случай. Не так ли?
Он качает головой. — Вот за это и обвиняют в непредумышленном убийстве. Мы все сядем за это. Подумай о том, кто его отец. Неужели ты думаешь, что Джеремайя Роллинз просто так это оставит? Он позаботится о том, чтобы нас обвинили в этом.
Не
