Целый день, пытаясь заглушить свою душевную боль и тоску по Олегу, занималась разборами своих проектов, домашними делами, приборкой, сбором своих вещей, укладкой чемодана, сумки и рюкзака.
Кипучебурнучей деятельностью старалась отогнать от себя размышления о моей любви к Олежке, о наших отношениях, которые постоянно, как погода весной, меняются с плюса на минус, о странной дистанции и стене, воздвигнутой мужчиной между нами.
В минуты отдыха все равно заглядываю в телефон, желая увидеть эсэмэс или пропущенный звонок от моего любимого человека.
Занозой в моей голове начинают пульсировать новые мысли:"Ладно, Нежданка, ты - глупендра, как говорил Олег, но он то сам мог бы все же и умнее быть. Неужели его душу не жмут мысли и переживания обо мне. Вчера даже не спросил, как доехала. И сегодня ни эсэмэски, ни звонка. Почему затихорился? Решил так меня проучить за мой демарш? Или таким образом демонстрирует свое ко мне отношение? А может ждёт, пока я сама позвоню и прибегу к нему? А готова ли я позвонить и пойти на поклон? Готова, но не сделаю этого…"
Весь день меня мысленно кидает из стороны в сторону, из огня да в полымя. От бесконечного анализа и самокопания устаю ужасно.
Ближе к вечеру искренне радуюсь своей встрече с Олей, которой мне нужно отвезти ключи от своей квартиры. Поездка к дочери Марьи была мной запланирована заранее.
Несмотря на то, что призовым деньгами за гран-при конкурса мне удалось погасить остаток ипотеки, после разговора с Ольгой на обратном пути из деревни, решаю на этот год сдать свою квартиру сестре ее мужа.
Поделившись своими планами с мамкой своей, услышала то, что меня нисколько не удивило.
- Да, Неждана, ты все же дочь своего то отца. Пауль только то вчера за ужином обмолвился, что правильнее то было бы сдать твою то недвижимость в аренду хорошим то людям. И жилье то под присмотром, и денежки то в копилку. Что не говори, дочурина, а немецкая то рациональность, рачительность и бережливость - ваше то все! - хихикнув, произнесла мама, добавив, что она согласна с моим решением полностью. - Батька как домой вернётся, расскажу ему про твою немецкую натуру.
Вспомнив наш с мамкой разговор и похихикав над моей и батькиной общностью, в более хорошем настроении натягиваю на себя джинсы, футболку и кеды, беру пакет с пирогами и отправляюсь к Оле.
В гостях нахожусь не слишком долго. Мы с Олей пьем чай и обсуждаем некоторые вопросы расчета за квартиру. Не ускользает от неё и мое настроение.
- Нежа, ты сегодня очень задумчивая и тихая. Ещё мне не нравятся твои красные и припухшие глаза. Плакала что-ли? - с волнением в голосе интересуется Оля.
- Нервничаю сильно. Впервые лечу так надолго заграницу, да и не на отдых, а на стажировку. Ещё меня немного смущает, что страна арабская. Придётся все время в хиджабе ходить. Мамка моя вообще велит волосы держать в косе под белым платком, - делюсь с Олей частью волнующих меня вопросов. - Я уже пошила себе несколько белых костюмов в арабских традициях. Хочешь покажу фотографии.
Ольга кивает головой. Открываю телефон, ловя практически за хвост внутри себя волнение, что сейчас могу увидеть сообщение от Олега. Увы, но ничего такого нет и в помине. Показываю Оле несколько наиболее удачных фоточек.
- Вау, Нежка, ты - принцесса. Тебе очень идут такие наряды. Только они тебя делают еще красивее. Так что, милая, непросто тебе придется. Эх, как непросто. Да, загорать что-ли совсем не будешь? А как же шортики, платьица, юбочки? - удивленно спрашивает девушка.
- Про загорать не знаю. Не уверена. У меня слишком кожа белая. На солнце я сильно горю и покрываюсь красными пятнами. Становлюсь, как варёный рак, - отвечаю, хихикая.
Поболтав ещё немного, прощаюсь с Олей, обещая ей писать как можно чаще. Мне очень нравится дочь Марьюшки и общение с ней. Надеюсь, после моего возвращения продолжить нашу дружбу.
У Ольгиного дома сажусь в свой беленький меренок, некоторое время собираюсь с силами и еду к ресторану Олега, чтобы решить свой последний вопрос на сегодняшний день.
На парковке снова долго сижу в машине, думаю, как правильнее поступить.
