организации визитов больших групп, и о большой работе, связанной с такой организацией. Хор состоял из 200 человек, которые должны были приехать в Финляндию на поезде через Ленинград. Поезд должен был стать местом, где хор жил бы и питался, очевидно, в целях экономии расходов. Руководитель хора Эрнесакс и еще девять человек поселились бы на время гастролей в гостинице. Планировалось, что хор даст за 14 дней 13 концертов. Интересно проанализировать экономическую сторону мероприятия. Гастроли сразу оценивались как убыточные и должны были составить, по предварительным оценкам, 3 616 000 марок. Из них 3 500 000 марок должен был оплатить Советский Союз. ОФСС, правда, планировало ходатайствовать о государственной поддержке проекта, которая была бы напрямую вычтена из убытков, но получение поддержки гарантировать было нельзя. Сподвигнуть СССР потратить такое значительное количество столь драгоценной западной валюты должно было следующее утверждение: «Культурное и пропагандистское значение визита хора было бы, на наш взгляд, в любом случае очень большим»[850].
Очевидно, СССР не готов был использовать ресурсы в таких масштабах на гастроли хора, хотя планирование и продвинулось весьма далеко. В конце концов хор решили отправить в турне по советскому Дальнему Востоку, а визит в Финляндию перенести на 1961 год. Количественный состав коллектива было предложено сократить с 200 человек до 80[851]. Летом 1961 года Эрнесакс смог посетить Финляндию во время проведения фестиваля «Недели Я. Сибелиуса» в качестве приглашенного Союзом композиторов Финляндии гостя. С ним приехала музыковед Елена Грошева, занимавшая значительное административное положение в музыкальных структурах СССР[852]. Визит же хора был снова отложен на год. В конце концов хор прибыл в страну в сокращенном составе – 75 человек – 24 февраля 1962 года. В промежутке между выступлениями в Хельсинки 25 февраля и 7 марта хор дал концерты в городах Котка, Лахти, Йювяскюля, Вааса, Пори, Турку и Тампере[853].
Пресса восторгалась дирижером хора и писала о том, как он ценится в Финляндии, в особенности в хоровых кругах. Сам Эрнесакс хвастался в интервью, что в репертуаре хора 500 произведений, пару сотен которых он может исполнить по памяти. Для доказательства Эрнесакс продемонстрировал трехметровый список, который достал во время интервью из своей сумки, оканчивающийся номером 518. В основном в него входили сочинения эстонских и советских композиторов, но также музыка ди Лассо и Палестрины, в перечне значились и финские композиторы Пальмгрен, Клами и Сибелиус[854]. Про концерт многие газеты писали, что произведения в основном были гомофонно-гармоническими, а полифония и современные хоровые композиции могли бы добавить выступлениям колорита. Политически окрашенные или описывающие природу тексты не оживляли общего впечатления, и произведения звучали одинаково. Размышления критиков вызвал вопрос, не был ли репертуар по своей художественной ценности слишком непритязательным для хора высокого уровня? Последнее никто не отрицал – наоборот, технически выступление было динамичным и безукоризненным. Многие отметили особенно сильное «велегласное пение» хора – forte[855]. В критических отзывах прослеживается мысль о том, что хор предполагал произвести впечатление, используя при этом довольно дешевые приемы.
Хор позиционировался прежде всего как советский творческий коллектив. Таков выстроенный вокруг хора – и правдивый сам по себе – нарратив. Сообщалось, что после своего основания в 1944 году хор выезжал на концерты более 2000 раз и проехал 144 000 километров. В Москве коллектив успел дать 90 выступлений. Он также выступал во всех советских республиках, но за пределами Восточного блока еще побывать не успел и выступал на Западе впервые[856].
Результаты посещений концертов публикой можно назвать хорошими: в среднем на каждом из девяти концертов присутствовало более 500 слушателей, а общее количество составило 6174 человека. Кроме того, в домах престарелых в Тампере и Котка хор дал отдельные короткие представления, на которых присутствовали в общей сложности 1300 человек – 1000 в Тампере и 300 в Котке[857]. Примечательно, что количество посетителей финским официальным органам не сообщали, хотя и просили у них содействия в организации выступлений. Зато в Советский Союз всегда передавались точные цифры.
ОФСС ходатайствовало в Министерство образования Финляндии о помощи в возмещении убытков. После визита хора убытки ОФСС составили 3 207 815 марок. Министерство образования заранее выделило 500 000 марок. Согласно ОФСС, сам хор также принял участие в расходах[858]. Многие города освободили организаторов от уплаты аренды за помещения для выступлений, а, например, Котка, Лахти и Турку организовали также бесплатное питание и размещение артистов[859]. Зная об убытках заранее, СССР был готов их оплатить. Однако сначала нужно было склонить финскую сторону к участию в возмещении части расходов. В первой половине 1960‐х годов после заключения официального договора о культурных обменах между странами доля Финляндии в расходах, связанных с этой деятельностью, действительно росла. Из-за явной неразберихи в распределении обязанностей ОФСС пришлось обращаться в Министерство образования Финляндии с протянутой рукой.
Спустя более полугода, в ноябре того же года, ОФСС снова обратилось в Министерство образования Финляндии, сожалея, что не получило ответ на свои предыдущие просьбы, касающиеся в том числе расходов, связанных с приездом хора. Без ответа остались также ходатайства о возмещении расходов после гастролей весенних делегаций. Взыскиваемая сумма составила в общей сложности немного более 6 миллионов марок[860]. Финляндско-советский культурный обмен переживал переломный период.
В своих письмах в Министерство ОФСС многократно ссылалось на «возглавляемый академиком К. Вилкуна комитет». По имени комитет не назывался по той простой причине, что официально его еще не существовало. Под комитетом Вилкуна подразумевали находившийся на стадии учреждения Комитет по культурным обменам, единственной задачей которого было заниматься культурными обменами между Финляндией и СССР. И только годом позже, осенью 1963 года, этот комитет наконец начал свою деятельность как официальная организация. Значение Эстонии в финляндско-советском культурном обмене становилось все более значимым. В связи с визитом Кекконена в Таллин в 1964 году было открыто паромное сообщение между Хельсинки и Таллином (регулярное – в 1965 году), что значительно упростило передвижение между странами. Учреждение Комитета и практическая реализация договора о культурных обменах гарантировали активизацию сотрудничества и стабилизацию финансирования обменной деятельности.
Заключение
ОТ «ДИКИХ ЛЕТ» К СТАБИЛИЗАЦИИ И ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИИ НА ГОСУДАРСТВЕННОМ УРОВНЕ
Развитие финляндско-советского культурного обмена после окончания войны и до начала 1960‐х годов преодолело многие этапы. Общими для них всех были активность СССР и пассивность Финляндского государства. В Финляндии проводником политики обмена становились организации, ассоциации и различные профессиональные объединения, из которых самым значимым было Общество «Финляндия – Советский
