и вообще никогда больше не видеть лорда Оберлинга. Когда всё закончится, я попрошу Эдвина не приглашать эту наглую рожу в Крапиву. Разве что по особенным праздникам. Хотя… это нас не спасёт. Тьен обычно врывается в дом, словно ветер в открытые окна.
Когда всё закончится… Вереница событий стремительной чехардой промчалась перед глазами. Башня, бушующий за её стенами ураган. Страшный голос под крышей и удушье, беспощадной петлей затягивающееся на горле. Прикосновение смерти. И взгляды детей, для которых я стала последней надеждой…
— После смерти он оказался вполне даже разумным. Правда, недолго… Когда искра сознания угасает, остаются чудовища. Собственно, как и при жизни. — Эдвин невесело усмехнулся, аккуратно пригубив свой кофе. — Эрлинг не стал исключением.
— Как смешно! — Тьен громко хлопнул в ладоши, и мне стоило немалых усилий не вздрогнуть. — А мне вот, друг мой, не до шуток. У меня целое ловчее отделение города ползает на четвереньках и слюни пускает. Остался лишь предусмотрительный менталист и парочка пьяниц, сбежавших со службы.
Услышав подобные новости, я всё-таки медленно села, пытаясь понять, где нахожусь. Незнакомый мне кабинет, в узкие окна робко заглядывает утреннее солнце. Видавший виды диванчик, который я занимала, несколько крепко сколоченных стульев и большой прочный стол, на котором стояли дорогие мужские ботинки. А рядом — не менее дорогие носки, натянутые на ноги лорда Оберлинга, бесцеремонно возлежавшие на лаковой столешнице.
— И всё же ты уверял, что никто и никогда не может владеть двумя видами магии одновременно, — Эдвин улыбнулся одними глазами и протянул мне свою чашку. Я не стала отказываться.
Голова болела ужасно, горло саднило. Руки все еще дрожали. Симптомы магического истощения налицо. Если б не накопители, заряженные детьми, я бы могла выгореть дотла. Благослови богиня того, кто придумал эти славные штуки!
— Ты тоже уверял меня, что Кристиан — некромант. Сильный, способный, но всего лишь некромант, — парировал Тьен с насмешкой.
— Это другое, — тут же напрягся Морроуз. — Ты же помнишь ту скверную историю с кольцами!
— О да! Прекрасное было приключение. Как вы думаете, миледи Адель, зачем королю вся эта возня с разрешениями на магические браки? — Тьен зачем-то посмотрел на меня, потом лениво пошевелил длинными пальцами ног и коротко дунув, согнал муху с люстры под потолком.
— Никогда об этом не думала, — прихлебнув остывающий кофе, я зажмурилась от удовольствия. — И зачем же?
— Например, чтобы нам с вами не приходилось ловить обезумевших Шарлей на улицах тихого Брюста. А вашему страшному некроманту — потом разговаривать с ними. — Тьен коротко усмехнулся, отсалютовав своей чашкой Морроузу. — Близнецы Эрлинги родились вопреки воле короны. Их родители жили в Полыни вне брака, пока дети не подросли и сам факт их наличия стало просто невозможно скрывать. Кузен Эрлинг был счастлив назвать свою возлюбленную кузину женой…
Я тихо ахнула, поперхнувшись напитком и едва удержав чашку в снова задрожавших руках. Близкородственный брак. Порицаемое, кровосмесительное влечение. Каждый маг с детства знает, как опасны подобные игры с наследственной магией.
— Собственно говоря… — Тьен поставил на стол свою чашку, сцепив руки за головой, зло прищурился и задумчиво перевёл взгляд на окно, — если трезво подумать: не проиграй старший Эрлинг своё состояние на скачках… кстати, он был хорошим знакомым вашего батюшки, вы об этом знали? — и не дождавшись моего удивлённого вскрика, продолжил, — ничего бы и не случилось. Шарль и Шарлотта были не просто детьми. Они были близнецами — крепко связанными странной двойной магией. Кому из них пришло в голову воспользоваться запрещенными артефактами? Где они взяли древние книги?
Эдвин тяжело вздохнул, его плечи окаменели. Кажется, у него был ответ на этот вопрос.
— Если бы Эрлинги не разорились, то всё могло бы быть по-другому. Детишки не стали бы экспериментировать с магией, пытаясь запретными средствами раскачать свои… необычные способности. Шарлотта вышла бы замуж. На рынке невест всегда ценится титул, приправленный если уж не приданым, то неплохим магическим даром. Шарль тоже мог бы удачно жениться. К примеру, на единственной дочери господина Вальтайна, вложившего все свои деньги в проект стационарных мега-порталов совместно с милордом Эрлином-старшим.
Я заморгала. Всё услышанное никак не желало укладываться в моей голове. Отец… Эрлинг… У отца всегда было множество друзей и знакомых. Я мало кого из них знала.
— Неудивительно, что и Шарль, и Шарлотта свихнулись, — вздохнул Эдвин. — Тут можно только задать один лишь вопрос: почему никто не заметил?
— Они жили уединённо, замкнуто. Родители не стремились в общество, которое строго их осудило за скандальную историю с кровосмесительным браком. Шарлотту увезли в дом безумия, лишь когда она стала придумывать дикие небылицы и якобы за измену попыталась убить своего соседа-некроманта… Даже усадьбу его ухитрилась поджечь!
Я с ужасом посмотрела на Эдвина, а тот только криво усмехнулся. Он вообще не собирался мне про это рассказывать, да?
— Братец был хитрее, он вполне успешно притворялся разумным, — продолжил Тьен. — Но какова силища! Когда плотина разума разрушается, магия выплёскивается рекою… Недолго, но весьма смертоносно.
— Как он умер? — перебила я философствующего Оберлинга. Мне показалось, или в его чашке был вовсе не кофе?
— Запрещённые зелья и артефакты не расширяют резерв. Я всего лишь вернул наколдованный им ураган в изначальную точку. Просто развернул поток воздуха и… в общем, затолкал «говорящий сквозняк» обратно в его лживую глотку. Кто ж знал, что Шарль уже был совершенно пуст?
Легко выдержав мой прямой взгляд, Тьен опять усмехнулся:
— Ну да, его разорвало. Для допроса пришлось собирать…
— Тьен… — голос моего любимого звучал предупреждающе-холодно.
— Ой, всё! — Оберлинг с притворной печалью вздохнул и скинул со стола свои длинные ноги, тут же прихватывая ботинки. — Можно подумать, жена сильнейшего в королевстве некроманта и левой руки короля будет всю жизнь только нюхать цветочки и любоваться полётом стрекоз. Привыкайте, миледи. В нашей с Эдом работе на удивление мало романтики.
— Я привыкну, — заверила я лорда главного ловчего. — Если, конечно, ваша служба впредь будет действительно защищать наших детей, а не использовать их, как приманку.
Откуда-то раздалось громкое фырканье, и я оглянулась, с радостью узрев сидевшего в углу на стуле Фрэя. На вид он был в полном порядке, разве что бледноват и с кругами под глазами. В прошлый раз его били; сейчас, видимо, не рискнули.
— Люси приедет поездом
