женщиной. Поверь, инкубы в этом мастера. Они умеют ухаживать, умеют ласкать одним взглядом и словом. Рядом с ними даже толстая и прыщавая замухрышка пятисот лет почувствует себя желанной. Ты же у меня юная и невероятно прекрасная, но при этом очень зажатая. Я не хочу, чтобы домогательства того козла, из-за которого ты сбежала из своего города, мешали тебе получать удовольствие от жизни. Я не говорю, что тебе необходимо как можно скорее прыгать в первую попавшуюся постель, я намекаю на то, что тебе пора начать учиться принимать ухаживания и комплименты. Романтический период ухаживания и познания партнера значит очень много и этому тоже стоит поучиться, потому что ты в этом плане абсолютный ноль.
Обреченно выслушав признание их истинной цели прихода, Алиска недовольно уточнила:
– А если они начнут руки распускать?
– Скажешь – фу. Зая, я рядом. Если что – приду на помощь и спасу, аки прынц на белом парнокопытном.
– Конь – непарнокопытное животное.
– Да ты что? Ужас. – Искренне удивившись, следом Лекс рассмеялся. – А может я имел в виду не коня?
– А кого?
– Ну, мало ли тварей ездовых на свете… Олени, быки. Верблюды, кстати. Они все парнокопытные. Свиньи тоже. Бегемоты и жирафы. Так, отвлеклись. Ты как к джазу относишься?
– Эм… – смущенно пожав плечиками, Алиса честно призналась: – Никак. Нет, я знаю, что это такое, слышала, да и сейчас слышу…
Девушка кивнула головой в сторону небольшой сцены, которая очень удачно располагалась четко напротив и где пятеро мужчин-музыкантов играли именно джазовые композиции. Барабанная установка, фортепиано, бас-гитара, контрабас и труба – и каждый был мастером своего дела, создавая своей игрой действительно Атмосферу зала.
– Но равнодушна?
– Нет, не равнодушна – мне очень нравится. Скорее раньше не было повода узнать этот стиль ближе. Это ты у нас ценитель и знаток тонких материй, я же… – прикусив губу, девушка задумалась, а затем кивнула своим мыслям. – Если проводить параллели, то тебя можно назвать принцем, а меня крестьянкой. Я росла в обычной семье среднего достатка, слушала попсу, фанатела от таких групп, как Backstreet Boys и Tokio Hotel. Вязала себе тёплые носки и шарфики на зиму, да ходила с одноклассницами в кино на Гарри Поттера. Смешно, да?
– Нет, солнце, не смешно, – парень доброжелательно улыбнулся и, кивком поблагодарив официантку, принесшую заказ, поднял свой бокал. – У тебя было прекрасное детство. Именно благодаря ему ты выросла такой милой девочкой, которая совсем скоро станет настоящим сокровищем. Но позволь мне чуть подшлифовать грани твоего бриллианта… За тебя, Алиса.
– Спасибо… – чуть смутившись, но поддержав тост, волчица пригубила свой мартини, не торопясь пить залпом, как Лекс и потянулась к вилке. – Почему ты выбрал верхний зал? Ты ведь любишь драйв. Или я ошибаюсь?
– Я люблю драйв, ты права. Но намного больше я люблю живую энергетику, а здесь она буквально зашкаливает, – прикрыв глаза и вдохнув воздух, вампир расплылся в блаженной улыбке. – Прикрой глаза и вдохни эти звуки. Позволь им завибрировать внутри себя. Ощути, как они обволакивают твою душу и расписывают её всевозможными красками.
Настраивая спутницу на предстоящее сольное выступление знаменитого певца и музыканта, сам Лекс бдил по всем фронтам и сейчас прекрасно расслышал удивленный смешок, раздавшийся со стороны барной стойки. С такого расстояния его слова никогда не услышал бы обычный человек, но мужчина человеком не был. Высшим демонам не помеха ни расстояние, ни музыка, ни иные посторонние шумы, если они чем-то заинтересованы. Этот же демон уже минуты три как был весьма заинтересован одной очень необычной и пока ещё незнакомой парой. Вампир и волчица. Обоим лет по восемнадцать, не больше.
И не побоялись же прийти в место, куда не каждый демон рискнет сунуться!
Время неторопливо приближалось к одиннадцати, Лекс рассказывал Алисе о джазе в целом: о его истоках, о его эволюции, о знаменитых его представителях и попутно сокрушался, что сам никак не может выкроить время, чтобы заняться музыкой.
– Да ты и так универсал, каких мало! Ели ещё и в музыке станешь профи, то твои ёжики окончательно потеряются на твоём фоне. – Ещё пару дней назад Лекс попросил Алиску в разговорах стараться не упоминать имена Преображенских, дабы не смущать общественность, и они договорились называть их просто ёжиками. – Хотя ты говорил, что старший умеет играть на гитаре… Хочешь составить ему конкуренцию?
– Нет, зай, не хочу. – Улыбнувшись, Лекс отрицательно мотнул головой. – Я никогда и ничего не делаю назло – лишь во имя себя. Хотя последние события слегка вывели меня из привычной колеи, но как видишь – я уже вполне держу себя в руках. Психоз штука коварная… Так вот – о музыке. На текущий момент это пока ещё не окончательно оформившееся желание, в моих планах она стояла сразу после окончания универа, как возможное хобби. Сейчас я решаю, какой из инструментов мне ближе и пока склоняюсь к гитаре, как к первой кандидатке в мои подопечные. Несомненно, мне по душе и барабанная установка, и фортепиано и, конечно же, эротичнейший из инструментов – саксофон, но я отдаю себе отчет в том, что инструмент необходимо где-то разместить. Гитара в этом отношении универсальна – её можно носить с собой.
– А саксофон? Он же тоже небольших размеров.
– Верно. Но знаешь… я слушал мастеров своего дела и боюсь, что никогда не стану таким, как они. А позориться даже перед самим собой я не хочу. Кстати… – ушей вампира достиг сначала тихий шепот, а затем уже более громкие разговоры и он обратил внимание Алисы на мужчину, появившегося на сцене. – Сейчас мы с тобой услышим одного из них. Потрясающий голос, о котором можно лишь грезить. А уж виртуозность господина Ольваро и вовсе зашкаливает. Впрочем погоди, сейчас сама оценишь…
Жестом попросив Алиску повременить с расспросами и попутно вновь наполнив её бокал, парень перевел всё своё внимание на сцену и туда же посмотрела и волчица.
– Он очень красивый мужчина… – не удержавшись и прошептав, Алиса понятливо замолчала и предпочла рассматривать инкуба уже молча.
Высокий, широкоплечий, но не мощный, как Иван, а скорее гибкий и подвижный, музыкант являл собой классический испанский тип мужчин – чёрные, коротко стриженые волосы чуть вились на концах, удлиненная челка периодически падала на пронзительные синие глаза с невероятно длинными ресницами, тёмная трехдневная щетина лишь подчеркивала «самцовость», а тёмно-серый костюм тройка, но без галстука и с расстегнутыми верхними пуговками рубашки, привлекал внимание даже больше, чем белозубая улыбка.
А затем он поднес к губам мундштук саксофона и девушка забыла,
