узы, чтобы добиться своего, но Норт держится стойко и отказывается уступить их требовательности.
— Скажи мне, Привязанная.
Мне хочется взвыть от мрачного, повелительного тона, который он использует. Я хочу подчиниться ему и обнаружить, что меня грубо трахают о твердую поверхность где-нибудь в доме, что он показывает нам обоим, насколько действительно контролирует ситуацию.
Моим узам нравится демонстрация силы.
Они наклоняются вперед, пока мои губы не соприкасаются с его губами, и шепчут: — Трахни меня сейчас, или я пойду и найду одного из других моих Привязанных, кто овладеет мной вместо тебя.
Он поднимает меня, встает одним плавным движением и выходит из воды, нисколько не беспокоясь о том, что с нас повсюду капает. Я обхватываю его ногами, чтобы чувствовать себя в безопасности в его объятиях, и это движение приближает мою киску к тому, чтобы быть пронзенной его горячим, пульсирующим членом.
Его глаза мерцают под резким освещением ванной, то голубые, то черные, то снова голубые, пока его узы пытаются вырваться на поверхность. Я хочу сказать ему, чтобы он выпустил их, чтобы наши узы были вместе, потому что они провели целую вечность таким образом, а затем были разлучены, но мои узы не дают мне говорить.
Слишком занятые тем, что пытаются соскользнуть вниз на член Норта.
Он сдергивает полотенце с вешалки и ведет нас в спальню, движение его ног еще больше опускает меня вниз, в результате чего кончик его члена проникает в мою киску, скорее дразня, чем принося облегчение.
Он бросает полотенце на кровать, удерживая меня одной рукой и завитком теней, пока я балансирую на кончике его члена, а затем раскладывает меня, как шведский стол, которым он планирует наесться до отвала, его руки широко раздвигают мои бедра. Мужчина грубо сжимает себя в кулак, скользит рукой вверх и вниз по своей длине, глядя на мою мокрую киску, выставленную напоказ.
Я, черт возьми, могу умереть, если он не даст мне это сейчас.
Дальше по коридору слышен шум голосов, все остальные на кухне едят вместе и дают нам с Нортом пространство, но я не хочу этого. Мои узы не хотят этого.
Я жажду их всех.
Это так же легко, как дышать, поманить их всех в мою комнату, послать сигнал сирены о том, что их Привязанной что-то нужно от них всех. Они движутся все вместе, как один, чтобы найти меня.
Ну.
Не все.
Один из них сопротивляется мне, но сейчас я слишком сосредоточена на других, чтобы слишком сильно бороться с этим. Когда-нибудь он придет ко мне, когда я буду в нем нуждаться. Когда-нибудь он не устоит перед моим зовом.
Атлас первым входит в дверь, его зрачки расширены в ответ на мой зов, и он выглядит удивленным, обнаружив, что мы с Нортом все еще голые здесь, вместе, но его ноги не останавливаются, пока он идет ко мне. Грифон — следующий, и он ничуть не удивлен, мужчина просто заходит в ванную, и я слышу, как включается вода, когда он движется, чтобы привести себя в порядок, прежде чем присоединиться к нам.
Гейб останавливается, как только видит нас, и Норт, наконец, толкает свои бедра вперед, заполняя меня до краев и вызывая низкий стон из самых глубин моей груди.
Я протягиваю руку к Атласу и бормочу, мой голос окрашен узами: — Еще. Мне нужно больше.
Гейб колеблется на пороге, одна нога все еще стоит за дверью, и смотрит на Норта. — Это говорит не Оли.
Он отвечает, даже когда трахает меня размеренными движениями, никогда не останавливаясь. — Это не просьба о том, чего не хотела бы сама Оли. Мы связаны с ними обоими. Если ты не хочешь этого, то просто уходи. Никто не осудит тебя за то, что ты это сделал. Особенно если ты беспокоишься об Оли.
Я хочу вмешаться, сказать ему, что я здесь и желаю этого. Я желаю всего, о чем просят мои узы, и, возможно, даже больше, но у моих уз другие планы на мой рот, и я протягиваю руку, чтобы схватить Атласа за штаны и помочь ему снять их. Парень тоже помогает, тянется через голову, чтобы снять футболку, и, будучи непобедимым и неприкасаемым Одаренным, каким он и является, на нем почти нет следов той работы, которую мы проделали сегодня вечером.
Никаких повреждений, только еще один член, напрягающийся навстречу, и мой рот, жаждущий его. Я хочу ощутить его тяжесть на своем языке, его ворчание и стоны, которые говорят мне, что я доставляю ему необходимое удовольствие, которого заслуживает мой Привязанный. И я хочу знать, что он горит желанием вернуть мне все это.
Атлас смотрит на меня сверху вниз, прикрыв глаза, наслаждаясь видом моего высунутого навстречу ему языка, облизывающего его кончик и медленно продвигающегося вниз, пока он не упирается в самый конец моего горла. Парень протягивает руку, чтобы ущипнуть меня за сосок, постанывая, когда я стону вокруг него, а когда теневые усики Норта начинают играть с моим клитором, нам обоим конец.
Я стону и хнычу, как блудница, и он действительно начинает трахать мое горло, его бедра двигаются быстрее, чем у Норта, он практически скачет на моем лице, чтобы кончить. Я хочу этого так сильно. Я хочу проглотить каждую каплю, которую он желает мне дать. Когда он щиплет меня за сосок в последний раз, я достигаю пика со вздохом. Мое горло раскрывается еще немного, и он скользит внутрь до самого основания, когда тоже кончает, хрюкая, выстреливая мне прямо в горло.
Я глотаю все до последней капли, мои узы удовлетворены ровно столько, сколько мне требуется, чтобы прийти в себя после оргазма. Когда Атлас отстраняется от меня и берется одной рукой за мой подбородок, я улыбаюсь ему.
Он улыбается в ответ и наклоняется, чтобы поцеловать меня, насладиться своим вкусом на моих губах — собственник даже в комнате, полной других моих Привязанных, а я позволяю ему впитать его.
Он отстраняется и удаляется в ванную, оставляя меня снова сосредоточенной на Норте, который все еще смотрит на меня сверху вниз, как будто я — величайшее зрелище, которое он когда-либо видел. Я слегка выгибаю спину и тянусь к нему, хихикая, когда его теневые усики обвиваются вокруг моих рук и тянут меня обратно вниз.
— Дай мне то, чего я хочу, Привязанный, — шепчу я, и он наклоняется, чтобы полнее накрыть меня своим телом, целуя меня с присущей ему темной властностью, поднимая меня все выше и выше,
