– Вы не возражаете, если мы поговорим об этом?
– С вами нет. Почему-то раздеваться перед доктором легче.
– Не делайте этого, моя дорогая, – предупредила ее Марион. – Не раздевайтесь перед Руви, взгляните на меня, на моих шестерых детей.
И все рассмеялись.
Рувим, который встал сегодня рано, похвастался пойманными раками – он ловил их среди скал на собственной охотничьей территории.
Он завернул раков в водоросли и испек на углях, так что они стали алыми, а мясо у них под панцирем было молочно-белым и сочным.
– Разве это не самый нежный цыпленок? – заявил Рувим. – Мы все готовы поклясться, что у него две ноги и перья.
Дэвид согласился, что никогда не ел такого вкусного мяса, и запил его сухим рислингом. Они с Деброй наслаждались беседой, и поэтому он пережил настоящее потрясение, когда Фридман перешел к истинной цели их встречи.
Наклонившись к Дебре, чтобы наполнить ее стакан, он спросил:
– Давно ли осматривали ваши глаза, дорогая? – мягко взял ее за подбородок и приподнял голову, чтобы заглянуть в глаза.
Нервы Дэвида натянулись как струны; он заерзал, внимательно глядя на Дебру.
– Ни разу после Израиля. Впрочем, в больнице сделали несколько рентгеновских снимков.
– Голова болит? – спросил Рувим, и она кивнула.
Фридман хмыкнул и выпустил ее подбородок.
– Вероятно, меня следовало бы уволить, за то, что я беззастенчиво заманиваю пациентов. Но я думаю, вам следует периодически проходить осмотры. Два года – большой срок, а у вас в черепе инородное тело.
– Я об этом и не думала. – Дебра слегка нахмурилась и коснулась шрама на виске.
Дэвид почувствовал приступ раскаяния и виновато присоединился к заговору.
– Ну, это ведь не повредит, дорогая. Пусть Руви посмотрит тебя, раз уж мы здесь. Когда у нас будет другая такая возможность?
– Ох, Дэвид, – с сомнением сказала Дебра. – Я знаю, тебе хочется домой, мне тоже.
– Еще день-два не имеют значения, ведь теперь, когда об этом зашла речь, мы будем беспокоиться.
Дебра повернула голову к Рувиму.
– Сколько это займет?
– День. Утром я вас осмотрю, а во второй половине сделаем несколько снимков.
– Когда вы сможете уделить ей внимание? – поинтересовался Дэвид. Он знал, что эта встреча назначена еще пять дней назад.
– Да, пожалуй, завтра, хотя кое-что ради этого придется передвинуть. У вас особый случай.
Дэвид взял Дебру за руку.
– Хорошо, дорогая? – спросил он.
– Хорошо, Дэвид, – с готовностью согласилась она.
* * *
Смотровой кабинет Фридмана располагался в Медицинском центре, возвышающемся над гаванью и выходящем на Столовый залив, где сильный юго-восточный ветер срезал верхушки волн, покрывая их белой пеной и затягивая противоположный берег залива туманом, серым, как древесный дым.
Помещения были убраны заботливо и со вкусом: висели два оригинальных пейзажа работы Пернифа и несколько хороших ковров, самаркандских и вышитых золотом африканских, даже секретарша походила на девушку из плейбой-клуба. Ясно было, что Рувим Фридман ценит стиль жизни.
Секретарша ждала их, но не совладала со своим лицом: глаза ее распахнулись, щеки вспыхнули, когда она взглянула на Дэвида.
– Доктор Фридман ждет вас, мистер и миссис Морган. Он хочет, чтобы вы вошли оба.
Без животика, нависающего над купальными трусами, Рувим выглядел совсем иначе, но он тепло приветствовал их и взял Дебру за руку.
– Позволим Дэвиду остаться с нами? – шутливым тоном заговорщика спросил он.
– Позволим, – ответила она.
После обычных расспросов, которым Рувим следовал неуклонно, он как будто удовлетворился, и они отправились в смотровой кабинет. Кресло показалось Дэвиду таким же, как у дантиста. Рувим приспособил его так, чтобы Дебре было удобнее лежать, и принялся осматривать ее глаза, по очереди освещая их фонариком.
– Прекрасные здоровые глаза, – высказал он наконец свое мнение, – и к тому же очень красивые, не правда ли?
– Очень, – согласился Дэвид, и Рувим посадил Дебру прямо, прикрепил к руке электроды и придвинул сложный электронный аппарат.
– ЭКГ? – предположил Дэвид.
Рувим усмехнулся и покачал головой:
– Нет, это мое собственное небольшое изобретение. Я им очень горжусь, но по существу это усовершенствование старого детектора лжи.
– Снова допросы? – поинтересовалась Дебра.
– Нет. Мы направим вам в глаза луч света и посмотрим, какую подсознательную реакцию это у вас вызовет.
– Мы это и так знаем, – сообщила Дебра, и оба поняли, что она нервничает.
– Может быть. Но это обычная процедура, – успокаивал ее Рувим, потом сказал Дэвиду: – Встаньте сзади, пожалуйста. Свет очень сильный, и я не хочу, чтобы вы смотрели прямо на него.
Дэвид отодвинулся, и Рувим приладил машину. Из-под движущегося стержня показался лист бумаги, на нем вычерчивалась кривая. На особом зеленом экране показалась светлая точка, она проносилась по его поверхности в размеренном ритме, оставляя за собой тающий хвост, как комета. Прибор напомнил Дэвиду экран радара истребителя-перехватчика. Рувим выключил освещение, и комната погрузилась в темноту, светился только зеленоватый экран.
– Вы готовы, Дебра? Смотрите прямо вперед, пожалуйста. Не закрывайте глаза.
Неожиданно помещение залил яркий голубой свет, и Дэвид отчетливо увидел, как зеленая точка на экране подпрыгнула, на одно-два мгновения линия резко изменилась, потом приобрела прежний вид. Дебра увидела вспышку, хоть и не подозревала об этом. Ее мозг зарегистрировал этот факт и отреагировал на него, а машина записала эту реакцию.
Игра со светом продолжалась минут двадцать, Рувим менял направление и силу луча. Наконец он удовлетворился и включил освещение.
– Ну как? – оживленно спросила Дебра. – Я прошла?
– Мне от вас больше ничего не нужно, – заверил ее Рувим. – Вы вели себя великолепно, и теперь у нас есть все необходимое.
– Мне можно идти?
– Дэвид отведет вас пообедать, но я хочу, чтобы после полудня вы побывали у рентгенолога. Моя секретарша договорилась о приеме на два тридцать. – Рувим аккуратно отразил все попытки Дэвида остаться с ним наедине. – Я дам вам знать, как только будут готовы снимки. Вот тут я записал адрес рентгенолога. – Он нацарапал адрес на листочке из рецептурной книжки и протянул Дэвиду. – Загляните ко мне завтра в десять утра, один.
Дэвид кивнул и взял Дебру за руку. Он смотрел на Рувима, стараясь хоть что-нибудь угадать по его поведению, но тот лишь пожал плечами и по-опереточному закатил глаза: как знать...
