окон, стараясь обнаружить хоть что-нибудь подозрительное, но двор жил своей привычной жизнью. Его сосед, приняв свои двести пятьдесят, наяривал на гармошке народные страдания, прыгали через скакалку девчонки, ребята гоняли тряпичный мяч, пенсионеры дулись в шашки — в девять вечера было еще светло, солнце только собиралось уйти за горизонт.
Поужинав с пивом, он немного успокоился и решил, что просто шалят нервишки. Зачем тому же тугодумному Медведю гоняться за ним по всему городу, отвлекать от настоящей работы такие мощные силы. Шуга нигде не наследил за это время, ни разу не попался, документы у него в порядке, а что могло еще привлечь к нему внимание столь серьезных органов?
Измучившись этими сомнениями, перед сном он решил все-таки написать донесение Хозяину с изложением своих подозрений, но потом скомкал бумагу и сжег. Получалось одно нытье и обещание начать работу через неделю. Опять придет паукеровский матюгальник с последним предупреждением. Сейчас его спасет запись первых ганинских разговоров, а вот вместе с ней можно будет сообщить и о своих опасениях. Так-то умнее.
«Без дела — не лезь, — инструктировал его перед отъездом в Ленинград Паукер, — Хозяину нужны только конкретные факты, описание поступков, а не твои домыслы и рассуждения. Для них у него своя голова имеется».
Придурковатый с виду, но по-своему хитроумный Паукер был прав на сто процентов, Шуга в этом уже не раз убеждался.
Донесение он все же составил. Оно состояло из двух строчек: «Обмен состоялся, через неделю буду справлять новоселье. Шура». Под «новосельем» подразумевалось начало работы на диктографе. Поскольку он посылал отчет открытой телеграммой на условленный частный адрес, то пришлось изменить и имя.
…Медведь доложил Кирову, что агента они обнаружили и узнали, где он живет. Хорошо, что Медведь для страховки привлек пятерых ребят. Их подопечный, заподозрив что-то неладное, крутил сыщиков часа три, прежде чем привести домой. «Профессионал», — уважительно заметил Филипп Демьянович.
— Гусельников Игнатий Савельевич, работает в управлении геологоразведки, но мне сказали, что он подчиняется московскому Метрострою и якобы разрабатывает карту почвенных слоев на предмет возможности строительства в Ленинграде своего метро. Им он не подчиняется, график работы свободный, деньги напрямую из Москвы, так что… — Медведь скривился в улыбке.
Он рассказал также о переезде некой Таисьи Андреевны Гусельниковой в соседнюю квартиру с Ганиными, и что агент якобы является ее двоюродным братом, он еще этот факт не успел проверить. Однако все указывает на то, что Гусельников готовится записывать ежедневные разговоры Ганиных.
— Так что опять вы правы, а я, видно, никуда не гожусь, — пожаловался Медведь.
— Не надо лирики, у вас работа посерьезнее впереди, — обрезал его Киров. — Сколько ему понадобится времени, чтобы запустить диктограф?
— Неделю, не меньше. Нужен умелец, который сделает ключи, а там доктор поставил такой замок, что ключ должен быть без зазубринки, но главная сложность — установить микрофон, провести незаметно шнур, — доложил Медведь.
— Что предлагаешь?
— Самое простое — выкрасть диктограф, инсценировав обычную кражу. В милицию заявлять он не пойдет, ему это ни к чему, а без аппарата он ничего не сделает. Будет обязан сообщить о краже Хозяину, а он его по головке не погладит: прошляпить такую секретную вещь. Скорее всего, отзовут, — заключил Филипп Демьянович. — Конечно, будут подозрения и в нашу сторону, но мы эту машинку подкинем воровской компании…
Киров с удивлением посмотрел на Медведя.
— Нет, все сделаем чисто! У нас тут есть оперативные сведения, где, какие квартиры собирается чистить одна воровская компания, мы внедрили туда своего человека, вот мы и подкинем им аппарат, а милиция их накроет, чтоб отвести от нас всякие подозрения, — предложил Медведь.
— Тогда действуйте! — одобрил Киров.
Наутро Шуга проснулся уже в нормальном настроении. Сварив себе крепкий кофе, съев бутерброд с маслом, он окончательно решил, что все его вчерашние страхи — результат месячной нервотрепки с обменными делами. Шуга в страшных снах не мог себе представить, насколько обюрократились все эти управдомы и главначпупсы, загоняв его и Таисью за справками. От нее даже потребовали справку из психиатрической лечебницы, а психиатры, когда она туда заявилась, едва не признали ее шизофреничкой. И только суровое вмешательство Шуги спасло бедную сестру от такого жуткого заточения. Оказывается, в психлечебнице не хватало контингента больных, и они боялись, что у них урежут бюджет.
Все намекали на взятку, медлили, тянули под разными предлогами, и после таких испытаний немудрено стать неврастеником, а в каждом сидящем позади тебя пассажире видеть секретную ищейку. С грузчиком Николой ситуация посложнее, тут явная подставка, он — ряженый, но скорее всего, это Хозяин прислал проверку. Просто и он не выдержал столь долгого ожидания первых результатов. Ничего, через неделю завалим его длинными записями семейных разговоров Ганиных, и в них наверняка будет то, что смягчит его гнев и успокоит сердце. «Надо искать переписчика, — подумал Шуга. — Пусть Паукер присылает помощника».
Шуга поехал к сестре. По дороге он пытливо оглядывал пассажиров в трамвае, но, не заметив ничего подозрительного, даже повеселел.
Придя к сестре, дождался, пока уйдут на работу Ганины. Он, конечно, мог бы открыть дверь с помощью отмычек, но зачем торопиться, надо делать все чисто. Сестра уже навела порядок, и в квартире стало уютно. Она поджарила ему картошки, достала квашеной капусты, и он охотно второй раз позавтракал, но от рюмочки отказался. С утра никогда не пил.
Едва Ганины ушли, Шуга быстро сделал слепок с замков. Второй иностранный замок оказался действительно замысловатым, и ключ придется вытачивать с повышенной точностью, но Никита Иванович и блоху подкует, если Шуга подкинет ему на лишнюю поллитровочку. Он поехал к мастеру, и тот пообещал за два дня все сработать. Оказывается, он уже делал эти английские ключи, и никто не жаловался.
По дороге домой он заехал на рынок, купил кусок парной говядинки, овощей, взял в магазине пол-литра водки, чтоб отпраздновать удачное начало новой операции. Он уже не оглядывался по сторонам, а думал о том, как бы выпросить у Хозяина отпуск на пару недель и хорошую путевку в южный санаторий, чтобы пожариться на солнышке. Он вспомнил об одной вдовушке, с кем свел тесное и весьма приятное знакомство, и подумал, что сегодня не мешает ее навестить. Вдовушка в отличие от
