место и теперь давил на него до «крови», если так можно было выразиться. Причем в словах Виндейла была лишь спокойная уверенность. А самым сильным потрясением для Роджера было то, что тот защищал его. Того, кого еще совсем недавно не хотел даже принимать в семью, ненавидел, всячески пытался сделать так, чтобы он исчез из жизни Ланы.
Френк стоял и бешено вращал глазами, осознавая, что только что стал банкротом в бегах. Всего несколько слов этого человека, и его жизнь превратилась в пшик, он фактически банкрот. Все, к чему он так стремился и хотел — рассеялось как дым. Но он был далеко не дурак, понимая, что в открытом конфликте во всем уступает Виндейлу.
— Я уеду, — нехотя сказал он, чем удивил сына. — Я уеду завтра же. И мне такой сын не нужен!
— Отлично! — ответил Макс, словно и не ожидал другого, — надеюсь и здесь вас больше здесь не видеть и не увидеть.
— Вряд ли я бы захотел, после такого, — буркнул Френк, и ни с кем не прощаясь, развернулся и пошел к своей машине.
Роджер так и смотрел молча на отца Ланы пораженный до глубины души и под впечатлением от того, какое ощущение опасности и страха возникло у него на какое-то мгновение, когда тот говорил с его отцом.
— Мистер Виндейл, — только и прошептал он, смотря ошарашенно.
Макс только взглянул на него и, ничего не сказав, пошел к церкви, потому что у него руки чесались набить морду Френку, от чего мужчину трясло. Он боялся натворить дел и тем расстроить Кесси и Лану. Роджер же постоял немного в шоке, пытаясь отойти от произошедшего. Но одно он понял однозначно: мистер Виндейл безгранично любит дочь, а потому готов принять и его только из-за того, что Лана любит.
И вот он уже стоял у алтаря и ждал невесту. Он задавался вопросом, какое платье та выберет. Парень совершенно честно написал в записке, что ему все равно, в чем она будет, а еще честнее, что без всего, но он не мог не признаться себе, что будет приятно, если девушка будет в платье, выбранном им.
И вот зазвучала музыка, и дверь распахнулись. По дорожке сначала пошли дети. Потом подружки невесты, в одной из которых в сиреневом, том самом платье, прошла Джу, и, наконец, был черед невесты. Ее вел отец, и Роджер с восторгом увидел, что она выбрала его подарок. У жениха гулко стучало сердце от того, какой великолепной, трогательно прекрасной она была, видя волнение на лице любимой. Она была так трогательно по-детски растерянна и одновременно вся светилась любовью и страстью женщины.
«И она только моя», — невольно с замиранием подумал Роджер.
По мере ее приближения мужчине становилось все тяжелее дышать, он не отрываясь смотрел в лицо Ланы, которое светилось всеми теми эмоциями, которые сейчас испытывала. А взглянув в эти загадочные черные глаза, Роджер чуть не застонал. В них было столько страсти, столько огня.
Отец и дочь остановились перед ним, и мистер Виндейл пристально посмотрел на него такими же глазами, как у любимой, но только холодными, дающими обещание, что будет преследовать его до конца жизни, если он разочарует его дочь, а только затем передал руку Ланы в его. Роджер лишь кивнул, давая понять, что все понял, а ее отец уже отвернулся и сел на место рядом с женой и сыновьями. Священник начал процедуру, а Роджер не мог оторвать взгляд от Ланы. Она была сказочно прекрасна, а главное, ее глаза светились любовь. И вот, дав клятвы, они обменялись кольцами, и их объявили мужем и женой. Роджер еле удержался, чтобы не поцеловать ее со всей страстью, которую чувствовал, боясь, что после месяца воздержания, не выдержит.
— Я люблю тебя, — прошептал он тихо со всей страстью.
Лана восторженно улыбнулась, чувствуя себя само счастливой.
— И я тебя. Очень сильно!
На этом они стали выходить из церкви, осыпаемые рисом и цветами.
Лана шла и не верила, что замужем, что Роджер также сильно любит ее. Она не могла словами описать все то, что чувствовал, а лишь понимала, что внутри все взрывается от счастья как фейерверк. Только молчаливость и отстраненность отца печалили девушку, внося грусть в этот идеальный день.
К счастью, в отличии от ее девичника, торжество проходило как задумано. Украшенная белыми цветами и цветочными гирляндами поляна перед домом с шатрами для гостей смотрелась великолепно. Гостей было человек триста, если не больше, она давно потерялась бы в этой толпе, если бы муж не держал ее крепко, не отпуская. Лане же было важно, чтобы рядом были близнецы, поэтому не возражала против остальных, кого счел нужным пригласить отец. Она знала, что это нужно для бизнеса, да и просто такой повод не мог упустить ни один итальянец. Те, кого она любила, были рядом, а Роджер был ее мужем теперь. Все остальное было неважно.
Вот только она так волновалась, что пока сидела за столом, то в рот ничего не лезло. Даже алкоголь. Она смогла сделать всего пару глотков шампанского и больше не могла.
— Поешь, Лана, — нежно сказал Роджер. А потом вдруг улыбнулся и, нагнувшись к ее ушку, тихо прошептал:
— Тебе очень потребуются силы сегодня ночью.
Она только резко выдохнула от его слов, поняв, как соскучилась. Ей совсем не хотелось заснуть в самый ответственный момент или думать о том, что она голодна, поэтому голова закружилась. И тогда она даже преодолевая нежелание есть от волнения, стала активно запихивать еду себе в рот, наблюдая за ухмылкой мужа.
«Мой муж!» — не верила она до сих пор, понимая, что безмерно счастлива.
И вот прошли поздравления, торжественная часть, первый танец жениха и невесты, в котором она убедилась, что Роджер отличный танцор. Настало время расходиться. Лана уже мечтала уединиться с мужем, и с нетерпением ждала, когда все разъедутся. Ей хотелось побыть с ним вдали ото всех, поехать в свадебное путешествие, но теперь денег у них было ограничено, не под средствам, хотя даже дом Роджера казался ей теперь самым лучшим местом, потому что там она будет рядом с ним. В какой-то момент к ней подошла мама, прекрасная и улыбающаяся.
— Лана, я понимаю, как тебе хочется уйти с мужем. Идите, я обо всем позабочусь.
— Спасибо! — улыбнулась благодарно девушка.
И когда они уже решили максимально незаметно постараться улизнуть с Роджером, взявшись за руки, в особняк, к ним подошли Кесси и Макс. Лана увидев суровое выражение лица отца,
