— Что ты им сказал? — спросил Савелий, когда они отъехали на приличное расстояние.
— Сначала назвал пароль: «Я воин Аллаха».
— Звучит воинственно. А отзыв какой?
— «Аллах нам защита.»
— Вот уж в точку, — усмехнулся Савелий.
— К сожалению, этот пароль, как оказалось, за ночь успел смениться…
— Ну и выдержка у тебя — даже глазом не моргнул! А почему они успокоились?
— А я им сказал то, что они могли проверить только у самого Мушмакаева: везу, мол, по его приказу покупателей. Как видишь, даже врать не пришлось. — Он усмехнулся. — Я объяснил, что выехал вчера, потому не знаю нового пароля.
— Выходит, фамилия Мушмакаева срабатывает лучше всякого пароля?
— А я что вам говорил? Этот сын шакала для многих чеченцев сейчас «герой независимой Ичкерии». — Михаил сплюнул.
— Далеко еще до больницы?
— Не очень. Если задержек больше не будет…
— А что, могут быть? — насторожился Савелий.
— Думаю, вряд ли.
Михаил оказался прав: до самого городка Аргун, где работала сводная сестра Михаила, их больше никто не останавливал. Притормозив у главного входа в двухэтажное здание, Гадаев сказал:
— Я пойду к сестре, а вы, кто бы ни подошел к машине, говорите только одно: «Все вопросы задайте тому, кто нас сопровождает, а он сейчас зашел в больницу».
— А если станут спрашивать твою фамилию? — Савелий был недоволен, что не может сам принимать решение.
— Назовите. Да ты, командир, не беспокойся: это так, на всякий случай. Скорее всего, к военному УАЗику с чеченскими номерами никто не подойдет. А я постараюсь все провернуть как можно быстрее, идет?
— Идет. Авось пронесет нелегкая, — не очень уверенно согласился Савелий.
Михаил отсутствовал минут сорок, и Савелий уже начал волноваться, хотя понимал, что составить столько документов не так просто. Успокаивало лишь то, что к ним действительно никто не подходил. Наконец в дверях больницы показалась сияющая физиономия Михаила. Его руки были заняты двумя огромными полиэтиленовыми сумками.
— Живем, братишки! — воскликнул он, протягивая им сумки. — Сестренка нас фруктами, овощами и напитками снабдила. Словно специально ждала нас: в обед ходила на рынок.
— Наверное, для семьи купила, а ты ее обобрал, — заметил с улыбкой Матросов.
— Семье она еще купит, а нам лишний раз светиться в людных местах ни к чему, — рассудительно ответил Михаил. — Впрочем, если ты такой щепетильный, то могу отнести все назад. — И Гадаев потянулся к сумкам, словно собирался забрать.
Матросов моментально прикрыл их огромными ладонями и высокопарно произнес:
— Ты был так убедителен, что я просто вынужден согласиться с тобой и принять этот дар, идущий прямо от сердца твоей благородной сестры! — Затем вытащил из сумки жестяную банку. — Пиво! — воскликнул он, открыл и стал жадно пить.
Михаил улыбнулся, остальные рассмеялись и тоже потянулись к сумкам.
— Десять минут на перекус, — разрешил Савелий, с аппетитом вгрызаясь в огромную сочную грушу. — А снабжение у Чечни на уровне, — заметил он.
— А ты как думал? Сюда все бизнесмены лезут, чтобы набить карман.
— Да ты, никак, обиделся? — удивился Савелий. — Или мне показалось?
Когда они добрались наконец до небольшого селения, где, по имеющейся информации, находился Мушмакаев, стало смеркаться. Михаил остановил машину, не доехав до того места, где мог находиться пост чеченцев.
— Дальше ехать вместе, думаю, опасно, — сказал он. — Вон там, недалеко от дороги, метрах в десяти, я присмотрел небольшую заброшенную землянку, — он указал рукой. — Наверное, здесь застава была… Ждите там, а я постараюсь сегодня же ночью вырваться к вам.
— Не думаю, что это разумно, — возразил Савелий. — Только если Мушмакаев перебазировался в другое место.
— Тогда договоримся так: если до утра я не появлюсь, значит, Мушмакаев здесь. А если он здесь и поверит моему рассказу и фотографиям, то он должен будет послать меня или кого-то другого за вами в Хасавъюрт.
— Он наверняка перестрахуется и пошлет не тебя, а кого-нибудь другого, — сказал Савелий. — Главное, не прозевать этого другого.
— Следите за каждой машиной. Но мне кажется, он пошлет этот же УАЗик, чтобы не напрягаться лишний раз и не предупреждать посты о другой машине. — Михаил говорил уверенно. — До утра, как мне кажется, он гонца не отправит. А вот утром держите глаза пошире! Увидите УАЗик
— двое выходят на дорогу, третий прикрывает. Останавливайте и спокойно требуйте документы.
— Что-то во всем этом меня смущает, — поморщился Савелий. — Ну, проверили, ну, узнали, что его послал Мушмакаев… Что дальше?
— Смотрите по обстановке.
— Вот именно, по обстановке. — Савелий задумался. — Ладно, езжай, только не рискуй понапрасну. Пошли, парни, отдохнем немного… Не оставляйте в машине вещи. Мало ли…
Перед самым въездом в поселок машину остановил чеченский наряд, и Михаил мысленно возликовал: значит, «объект» здесь. Гадаев не знал нового пароля и потому приготовился снова козырнуть фамилией Мушмакаева, но делать этого не пришлось: один из охранников был приближенным Харона.
— Привет, Миша, — радостно поздоровался тот, словно они были близкими друзьями и долго не виделись. — Как съездил?
— Нормально, — осторожно ответил Гадаев. — А у вас как?
— По-старому. Курить есть что? Уши пухнут.
— А как же! — Михаил был рад, что сестра всучила ему пачку «Мальборо», которые купила для мужа. — Держи!
— А ты?
— Я бросил.
— Счастливый, — с завистью вздохнул охранник. — А у меня никак не получается. Ладно, езжай!
Въехав на главную улицу, Михаил не раздумывая повел машину к дому, где видел в последний раз Мушмакаева. Остановившись у дороги, он вышел, поправил автомат на плече и, спокойно насвистывая, направился ко входу. К его удивлению, никто его не остановил. Похоже, Савелий оказался прав: Мушмакаев решил подстраховаться на всякий случай и сменил лежбище.
«Осторожный, сукин сын», — подумал Михаил.
Тем не менее он подошел к двери и громко постучал. Краем глаза он заметил, что к УАЗику метнулась какая-то тень. Михаил вновь громко постучал.
— Ищешь кого-нибудь или на ночлег хочешь определиться? — спросили его по-чеченски.
Гадаев обернулся и увидел возле машины пожилого мужчину.
— А ты кто такой, чтобы меня расспрашивать? — грубовато спросил Михаил.
— «Я воин Аллаха», — ответил мужчина. Это был пароль, который Михаил получил перед отъездом в Хасавъюрт от самого Мушмакаева.
— «И Аллах нам защита», — произнес отзыв Михаил. — Почему никто не открывает? Спят, что ли? Вроде рановато.
— В доме нет никого, а Хозяин ждет тебя в другом месте… Тебя как зовут?
