— Кто этот мужик, Тара, отвечай??? — в меня летят удары один за другим. Я лежу на полу в позе эмбриона. Во мне не осталось ничего. Только боль, которая выворачивает наизнанку. И страх, животный, подавляющий.
— Я не знаю, Диран — всхлипываю я, давясь слезами — я не знаю, кто он.
— Он тебе улыбался, чертова потаскуха. Признайся, ты с ним спала?
— Я его не знаю — шепчу я — мне больно, Диран, мне больно, отпусти меня.
Низ живота простреливает болью. Я чувствую спазмы и уже знаю, что случится дальше.
Глаза резко открываются.
— Это сон — прошептал мужчина рядом со мной — просто сон, Тара, просто кошмар. Ты уже не на Вердане. Ты в безопасности. Он больше тебя не тронет. Я рядом, моя девочка. Я всегда буду с тобой рядом.
Я сжимаю теплую руку, которая дарит мне силы, покой и надежду. Вслушиваюсь в мерное дыхание, чувствую самый приятный аромат в своей жизни — аромат кожи этого мужчины, яркий, терпкий, успокаивающий.
Очень хочется отпустить прошлое. И я отпускаю. А тот, кто бережно сжимает мою ладонь, помогает мне в этом.
— Гремм? — говорю я после паузы — что ты опять делаешь в моем номере? Я дала тебе допуск на всякий случай.
— Тебя мучают кошмары, Тара, я хочу вовремя быть рядом, чтобы тебя успокоить.
— Знаешь что? — я вглядываюсь в мягкий пульсирующий свет его зеленых глаз — я… я хочу, хочу чтобы ты остался.
— Здесь? — выдыхает мужчина — в номере?
— В номере — соглашаюсь я — и в моей жизни. Навсегда.
— Навсегда — шепчет он и осторожно обнимает меня.
— Навсегда — повторяю я и с улыбкой закрываю глаза.
***
Знаете, многие говорят, жертвы домашнего насилия виноваты сами. Они сами выбрали своего мучителя, сами продолжают жить с ним и терпеть все, что он творит за закрытыми дверями.
А еще говорят, что мы, верданцы, не склонны к насилию.
Так вот, это вранье. Оба этих факта — ложь. Поверьте мне, я знаю, о чем говорю.
Мы с Дираном прожили в браке пять лет. И первые годы он был вполне обычным мужем. Иногда жестким, иногда ревнивым, но заботливым и любящим. По крайней мере, мне так казалось. Глупая иллюзия влюбленной женщины, подпитанная широкими жестами и манипуляциями. Поэтому когда этот мужчина стал превращаться в агрессивное чудовище, я сначала этому не верила. А потом искренне оправдывала его. А потом держалась за свою любовь к нему и хорошие воспоминания.
Переломным стал тот самый день, когда маниакальная ревность не только покалечила мое тело и вывернула душу, но и убила нашего ребенка, о котором мы оба еще не знали. А еще просто уничтожила мои чувства, все разом, словно отрезало. Отрезвило. Озарило. Отрыло глаза.
Когда Мико, мой брат, забрал меня из медцентра, я сказала ему только тихое и безэмоциональное «Хватит».
Слава высшим силам и мировому древу, у меня была любящая и понимающая семья — родители, брат, его жена, тети и дяди, бабушки и дедушки. Которые были так шокированы тем, что я все замалчивала, что обещала испепелить Дирана на месте, распылить на атомы, уничтожить. Если бы не они, не их забота обо мне, выбраться из этой глубокой и бездонной черной дыры из боли и отчаянья, в которую превратилась моя жизнь, было бы нереально.
Именно они помогли мне оформить развод и даже разделить имущество.
Бывший муж слишком подавил меня, убил во мне женщину, уничтожил мою самооценку, мою жажду жить и чувствовать.
В течение нескольких последующих месяцев после развода я стала нервной и подозрительной. Мне казалось, что муж меня преследует, что он меня не отпустит.
Мико и его жена Лали, у которых я временно жила, окружали меня заботой. Но лучше мне не становилось. Вся эта планета на меня давила, все здесь, казалось, напоминало о моем несчастье. Мне было стыдно, что Мико со мной возится. У него была своя жизнь, тем более Лали, наконец, удалось зачать. Но пока ни я, ни брат, выхода из этого порочного круга не видели.
Вмешались высшие силы, не иначе. Подруга брата, Криста, предложила неожиданный вариант решения моей проблемы — перебраться на Эйнар, далекую планету, на которой она сама нашла свое счастье. История Кристы удивительна и похожа на гало-фильм. Я всегда восхищалась этой смелой женщиной, которая пережила в своей жизни нечто похожее, но смогла вернуться к жизни, найти себя, родить сына, а сейчас найти отца своего ребенка и еще одного мужа.
В консульстве Эйнара все прошло быстро. У меня взяли анализ крови, и через десять минут я уже сидела у Советника Эйнара на Вердане и подавала документы на гражданство.
— На Эйнаре чтят женщин, эйра Тара — сказал пожилой крупный мужчина со странными зрачками-ромбами — там вы будете обеспечены всем необходимым. Будете жить в комфорте и безопасности.
Я лишь благодарно кивала, еще не веря, что моя жизнь меняется безвозвратно.
Следующие дни были наполнены ожиданием, тревогами и предвкушением. Кроме Вердана я почти нигде не была. В медовый месяц мы с Дираном планировали поехать на Грол, но муж передумал, приревновав меня к моему коллеге. Обиделся. А я-то глупая еще прощения у него просила. Только потом узнала, что на Гроле он побывал, «в командировке» и не со мной.
«Как можно было настолько ослепнуть и не видеть истинную сущность мужчины, с которым ты прожила столько лет» — говорила я сама себе в который раз, укладывая в чемодан немногочисленные пожитки. Но ответа на этот вопрос я так и не нашла.
Накануне отъезда я попросила Мико отвезти меня к древу жизни на озеро Боко. Пусть наша раса давно верит в те же высшие силы, что и земляне, наши верданские корни врастают в нас куда глубже, чем мы думаем.
Когда-то давно, когда земляне еще не начали осваивать космос, верданцы имели довольно специфические верования. Они верили в верданское мировое древо. Это мифическое дерево являлось подобием центра мироздания Вердана. Оно давало верданцам силы и поддерживало небо, не давая ему упасть.
Обычно к древу приходят парами и повязывают на его каркас ленты, прося о чем-то личном. Но я пришла одна. Пришла, чтобы попрощаться с родной планетой и чтобы тоже кое-что у нее попросить.
Я долго стояла у мощного раскидистого древа. Рассказывала ему о своей жизни и просила только одного «Дай мне почувствовать радость жизни. Подари мне простого женского счастья».
Глупо и наивно? Возможно. Я ведь неоднократно озвучивала вслух, что замуж больше никогда не пойду. Но вот только слова шли в разрез с тем, чего мне на самом деле хотелось. Да, я боялась отношений и новой боли, боялась насилия, предательства, боялась мужчин. Но это не мешало мне там, в далеком уголке истерзанной души, затаить крошечную надежду, что космос подарит мне счастье и когда-нибудь, возможно, подарит любовь. Настоящую, чистую, обоюдную и искреннюю. Вечную, как вселенная.
Да, жизнь меня почти уничтожила, но верить во что-то хорошее я не перестала. Верданцы по своей натуре оптимисты. Такой была и я. Сломанная, слабая, но живая. Пусть под этой уставшей, измученной переживаниями телесной оболочкой этого и не было видно.
