Глаз сделал свой выбор... И ни на секунду не пожалел об этом. Но вот стоило подумать и о собственной жизни. Лишенный возможности отыскать компромат на себя в офисе Зуба, он выгреб все содержимое сейфа, чтобы разобраться с ним в более спокойной обстановке.
...Ну, вот и все... Глаз, сидя на стуле, расслабленно опустил плечи. Он нашел вторую видеокассету... Впрочем, помимо этих двух кассет, Зуб успел подразжиться несколькими аудиозаписями, которые снайпер также вычленил и изъял из общей массы.
Встав с места, Глаз сделал несколько резких разминочных движений, потом подошел к окну. За стеклом уже давно стоял день... Обычный, серый и невыразительный осенний день со всеми сопутствующими – дождиком, легким зябким туманцем, лужами и слякотью...
Снайпер осторожно заглянул в единственную комнату квартиры сослуживца. Крепко обнявшись, спали на диване измученные женщина с ребенком. Неудобно подогнув длинные ноги, спал в кресле Скопа.
"А старшой здорово изменился за прошедшие годы..." – усмехнулся Глаз. В той, прошлой жизни оба они руководствовались целесообразностью своих действий. И "впрягаться" в серьезные "разборки" из-за совершенно "левой" телки с ее ребенком... Нерационально...
Хотя когда-то Скопа уже поступил нерационально. В результате он сам, Глаз, сейчас жив и здоров.
Вернувшись на кухню, снайпер взял "свои" кассеты, бросил их в сумку, ту самую, с которой пришел из офиса. Из сумки вытащил несколько денежных пачек, уложил их на кухонный стол. Посмотрел, подумал, добавил еще парочку... Огляделся по сторонам... Хорошо побывать в квартире журналиста! Бумагу, и не обязательно туалетную, можно было отыскать в каждом углу.
Глаз черканул несколько строк на чистом листе. Лист положил на стол, рядом с основной массой "компры" и деньгами. Ухмыльнулся чему-то, вытащил из кармана небольшую коробочку, напоминающую портсигар. Откинув крышку, посмотрел на специальные девятимиллиметровые патроны к "винторезу", лежащие в рядок, как в обойме... Выбрал один из них, тот самый, на гильзе которого остались легкие царапины – следы патронника винтовки. Этим патроном Глаз прижал оставленную им записку. Решительно забросил ремень сумки на плечо...
Через несколько секунд дверь квартиры Скопцова тихо хлопнула, выпуская на улицу бывшего снайпера по прозвищу Глаз...
4
Скопцов проснулся от того, что в ноздри настойчиво лез запах чего-то очень вкусного. Есть вдруг захотелось смертельно...
Василий закрутился в кресле, заворочался, заматерился вполголоса – сон немного освежил голову, спору нет... Но зато затекли спина и ноги. Все же кресло для спанья не приспособлено.
Василий кое-как встал на ноги, покрутил головой, разминая шею, помахал руками, сделал несколько приседаний и наклонов... И вдруг замер на месте. Он вспомнил то, что произошло прошлым вечером. Сейчас, в свете нового дня, все происшедшее выглядело каким-то нереальным, диким... Он сам и Юрка Глаз вели себя так, вроде находились в рейде, где-то в горах, среди врагов... Нагромоздили вязанку трупов...
Журналист покосился в сторону дивана. Никого там не было. Диван был аккуратно собран, постельное белье убрано. Василий тряхнул головой – а может, это был всего лишь сон? Маленький такой кошмар... А что? Хапнул вчера лишку, отрубился... И разбил себе руки... Скопцов с сомнением посмотрел на свои ладони, припухшие суставы... Как после хорошей драки. Слишком уж правдоподобный сон получается.
И запах... С кухни тянуло ароматом какой-то снеди, чего, в принципе, быть не могло. Готовил дома Василий редко. В основном питался в городе или, если уж не хотелось никуда выходить, обходился бутербродами, консервами или китайской лапшой...
Скопцов направился в сторону кухни. Дверь была плотно прикрыта, но за матовым стеклом было заметно какое-то движение. "Глаз?.." – подумал Василий и толкнул дверь.
Нет, не Глаз... У электроплиты суетилась Татьяна Сумина, рядом с ней возилась Настенька. Личико ребенка было уморительно серьезным и деловитым, она старательно помогала матери.
– Привет! – Татьяна сдула прядку волос, упавшую на лицо. – Как спалось?
– Спасибо, неплохо, – автоматически ответил Скопцов.
Вчерашнее происшествие не было порождением больного воображения или ночного кошмара. Лицо у Татьяны было осунувшимся, исхудавшим, глаза, ставшие огромными, окружены синяками... И в этих глазах жил страх... Правда, женщина старательно бодрилась, даже улыбаться пыталась.
– Ты извини, мы тебя будить не стали. – Татьяна повела рукой в сторону холодильника. – Что нашли, то и приготовили... Хотя, конечно, выбор продуктов у тебя не особенно богат.
– Можно в магазин сбегать. – Василий чувствовал себя очень неловко. – Сейчас, только умоюсь.
– Умывайся, и будем завтракать... Или обедать?.. – Татьяна посмотрела за окно, потом на свое запястье. – Часы не завела вовремя... Стоят...
– Ну... – Скопцов взглянул на свои. Слава богу, обычная электроника... Пока батарейка не сядет, будут показывать. – Боюсь, Таня, мы сейчас будем ужинать...
– Даже так? – Женщина приподняла брови. – Ну, ужинать – так ужинать. Накрывать в комнате?
– А здесь? – Только сейчас Василий обратил внимание на то, что кухонный стол завален бумагами, видео– и аудиокассетами. В центре стоит телевизор, на нем сверху – видак.
– Слушай, а где Глаз? – спросил у Татьяны Скопцов. Увидев недоумение на ее лице, поправился: – Ну, Юрка?
– Тот парень, с которым вы были? – В горячке вчерашней ночи Василий как-то не успел их познакомить.
– Ну да, он самый...
– Не знаю. – Сумина уже что-то раскладывала по тарелкам. – Когда мы с Настеной проснулись, его уже не было. Но он тебе кое-что оставил...
Она кивнула на стол, заваленный всяким хламом.
– Записку...
Скопцов, приблизившись к столу, с некоторым удивлением поднял патрон и взял в руки послание Глаза.
– Ладно, мы с Настеной ждем тебя в комнате. – Татьяна ловко подхватила тарелки со своим варевом, Настенька взяла ложки и хлеб. – Умывайся и приходи...
Они просидели за столом сначала пять минут... Потом еще пять...
– Настя, сбегай за дядей Васей, скажи, чтобы он скорее шел. Все остывает...
Девочка вернулась меньше чем через минуту.
– Он сказал, чтобы мы сами кушали... Он очень занят...
А Василий, позабыв про голод и усталость, позабыв про все на свете, разбирал оставленный Глазом компромат... У запасливого Зуба был такой архив, что коротко стриженные волосы поднимались дыбом... Сенсация на сенсации, если рассматривать с точки зрения журналиста.
Вот только за такую сенсацию и головенку оторвать могут очень даже запросто.
Заглянула в кухню Татьяна, сунула под руку Скопцову тарелку и ложку:
