потом ты согласилась на пари. И я понял — ни за что не упущу этот шанс. Другого — не будет. Ари, вы очень преданы интересам Левицких. И как бы я не пытался вас завоевать как цесаревич, вы бы не дали мне и шанса. Ведь так? — зерно истины было в его словах. Но я ему все равно не верила. Хватит и одного обмана с этой подлой змеи.
— Любишь значит… — он спокойно кивнул, глядя на меня. Я уперла острие ему в живот. Пока не надавливая на рукоять. — Какое удивительное совпадение! Ты влюбился как раз в ту девушку, семья которой так нужна Императрице! Цесаревич, вы меня совсем за дурочку держите?
— Если не веришь. Ничего не чувствуешь ко мне. И ненавидишь так, что даже не хочешь меня видеть — просто убей — он взял мою руку с кинжалом, и надавил, треснула распоротая ткань кушака.
— Я уверена у тебя под одеждой кольчуга — фыркнула я — ты же обожаешь свою подлую змеиную шкуру! Наверняка подстраховался, чтобы сразу позвать охрану и меня арестовали за покушение!
Он улыбнулся
— я люблю свою жизнь. Но тебя тоже. И ничего с этим поделать не могу. Проверь. Под одеждой ничего нет. И мы тут одни. Я задумчиво посмотрела на него.
Конечно же я ему не верила и понимала, что за игру он ведет. Цесаревичу не выгодно, чтобы я постоянно пыталась разорвать помолвку. Сейчас он поставил всё на неё. И пытается вернуть мою лояльность, таким небанальным путем. При всей моей ненависти и презрении, я знала — изобретательность у змеи на высшем уровне.
Но я тоже, отнюдь не так проста. Идея возникла сразу же. Маленькая гадость могла сравнять счет. И выставила бы уже его дураком. Еще и перед собственным гувернером.
— Хорошо. — я плотоядно облизнула губы — я убью тебя. Когда еще предоставится такая возможность? — он печально посмотрел на меня, вздохнул, развел ладони в стороны и закрыл глаза. Я поставила нож под углом и разрезала ткань кушака, не до конца, и так же пояс под ним. Потом повела лезвие выше, отсекая петельки его белой рубахи. Открывая голый торс.
— Видишь, ничего нет — произнёс Цера, вздрагивая под моими касаниями, но не открывая глаз. Свободной рукой я скользнула под вспоротую ткань, касаясь его крепких мышц живота, и груди. Провела пальцем по ключицам. Он порозовел, и смущённо кашлянул
— Ваше Высочество. Вы хотите убить или соблазнить меня?
— Разумеется убить! Я присматриваю место для удара. Не выдумывай. Мне тошно от одного вида твоего лживого лица!
— Тогда у тебя есть три варианта. Горло. Сердце. Живот. Если перережешь мне горло — я умру быстро. В сердце можешь и не попасть с первого раза. Хотя я уверен что у тебя получится — он улыбнулся — но если вдруг нож соскользнет о ребра, я буду умирать от потери крови долго и в мучениях. Живот — тоже неплохой вариант. Я успею достаточно помучится перед смертью, чего ты, как я полагаю, жаждешь. Выбирай. -
Моя идея была проста — обрезать все завязки и пуговицы его одеяния. Чтобы цесаревичу пришлось просить гувернера принести новое. И отвечать на много вопросов, как он докатился до жизни такой. Но в процессе исполнения этого безупречного плана, все пошло не так. Касаясь его белоснежной кожи, такой бархатной и одновременно обтягивающей крепкие мыщцы, я немного увлеклась. Он вздрагивал от касаний пальцев так же, как и от холодного острия лезвия. Я приставила кинжал к его горлу, поднявшись на носочках
— Значит моя княжна выбрала. Хорошо. — он вздохнул и опустил плечи, расслабляя тело. Как же он изумительно играл! Из Церы вышел бы великолепный актер!
— Кто вообще позволил тебе, подлая змея, называть меня своей?! — возмутилась я, поднимая его подбородок ножом.
— Я имею полное право называть вас сейчас, как захочу — невозмутимо произнес он, открывая глаза — даже преступники имеют право на последнее желание.
— И это твое? Надо же, как бездарно ты его растратил!
— А что другое я бы мог у вас попросить?
— Умереть быстро — я опустила кинжал. Теперь он упирался ему в грудь. На коже заалели полосы царапин от касаний лезвия. Он закусил нижнюю губу на секунду. А потом наклонился ко мне.
— Позволено ли мне, смотреть в прекрасные глаза моей княжны, пока она вгоняет нож мне в сердце? Или я не достоин даже такой чести?
— Не могу отказать в такой просьбе — я подняла руку и коснулась его белых волос. Мягче шелка. Потом щеки. Провела пальцами до его губ. Спустила руку на шею, и надавила, заставляя наклонится ко мне. Он смотрел на меня своими белыми глазами, в которых читалось полное спокойствие и невозмутимость. Как же эта змея уверена в себе! И в том, что я не причиню ему вреда!
— Хватит играть в ваши игры, цесаревич. Вы прекрасно знаете что я считаю вас лживой, подлой, ядовитой и чешуйчатой тварью! Вы не врали мне, нет. Просто изящно недоговаривали — Я держала его за шею, и встала на носочки, чтобы стать ещё ближе.
— Знаю — одними губами произнес он. И бурлящее во мне желание стало просто невыносимым. Чем ближе я была к нему, тем сильнее мне хотелось забыть обо всем и погрузиться в омут этих жутких, равнодушных, змеиных глаз.
— Тогда…вы сами выбрали свою судьбу — я нажала на нож, он закрыл глаза, и в этот момент я поцеловала его, укусив за губу до крови. Вложив всю свою злость и разочарование в этот поцелуй. Кинжал со стуком выпал из моей руки. Я обняла цесаревича за шею.
Сначала он отстранился, глядя на меня с непониманием. Коснулся губ, увидел свою кровь и хищно сощурился. А после уже он сам прижался к моим губам, и начал отвечать целуя страстно, на полную. Схватил меня за бедра и приподнял к себе, держа на весу, чтобы сравнять рост. Я стянула рубашку с него, оголяя широкие плечи, и укусила за шею, оставив еще один алый след. Он резко выдохнул и снова поцеловал меня. Я чувствовала вкус его крови на губах. Сладко-соленый поцелуй.
Разве имело
