не одна!
Фредерик очень серьёзно кивнул и когда мы давали клятвы, то одной из его клятв было — Беречь и защищать. И я чувствовала, что это не просто слова, все клятвы, которые звучали в храме, вплетались в линии силы и оседали тёплыми каплями прямо на сердце, так я себе представляла это «шевеление» энергии внутри.
После мы поехали к Фредерику в замок. Свадебный кортеж растянулся на километр, наверное. Кого только не было, Поморские князья выезжали с мечниками, красиво разодетыми в яркие кафтаны с блестящими шашками наголо. Куртуазные корцианские аристократы тоже не ударили «в грязь лицом» и их шикарные выезды переливались всеми оттенками древних родов.
На выезде из Ризы дорогу нашему кортежу перекрыли люди, одетые в разномастную одежду, и Фредерику даже пришлось остановить нашу охрану, пока не случилось непоправимого. Потому как это были люди «теневого короля» Николя Сардо, который тоже решил нас поздравить лично. Он преподнёс в подарок ларец, в котором были…фамильные украшения семьи Градиент.
— Не спрашивайте, графиня… ой простите, маркиза, где я их взял, важно то, что они вернулись — и улыбаясь, словно добрый дядюшка, вежливо попрощался, пожелал нам счастья и побольше детишек.
— Я удивлён, что ты его не пригласила — решил пошутить Фредерик
Но я-то тоже шутить умею — Хорошо, дорого́й, пригласим его на рождение к нашему первенцу
Фредерик рассмеялся и поцеловал меня. Дальше всё прошло без происшествия.
А с утра я узнала, что было в том свёртке, который Фредерик прихватил после нашей первой ночи в доме барона Туйского.
Утром, гордо развиваясь на ветру, на одной из башен, была вывешена… простыня…с доказательством того, что невеста вышла замуж честной девушкой…
— Ну, точно, пещерные люди, — подумала я и спрятала покрасневшее лицо в подушку.
Эпилог
Нельзя сказать, что наше с Фредериком регентство проходило безоблачно. В первый год нам очень много приходилось проверять и переделывать из того, что «проросло» пока у власти был Георг, а по факту даже не он, а Сторми и Виартье. В столице и близлежащих городах взять всё под контроль удалось достаточно быстро, но в отдалённых провинциях было намного сложнее. Поэтому «жить и любить» нам с Фредом, было особо некогда.
Сначала подростковые проблемы начались у Альберта, и он вместо того, чтобы учиться решил сбежать на корабль с гронингенцами и отправится в плавание. Спасибо, Хавзару и остальным капитанам, нашли быстро, но на нашу просьбу отправить обратно, пришло письмо, в котором Хавзар сообщил, что у него теперь новый матрос-юнга Аль. Я, конечно, хотела возмутиться, но Фредерик подумал и сказал, что это хороший выход, пусть пару лет проведёт с гронингенцами, там и дисциплина и… все остальные «мужские радости». Уж и не знаю, что он имел в виду под этим словосочетанием, но мне пришлось согласиться.
Через два года к нам вернулся…мужчина. Крепкого телосложения, высокий, не такой огромный, каким был его отец, может, ещё рано, но выше многих в его возрасте. Красавец, тёмные кудри, синие глаза и бесшабашная улыбка. Увидев такого Альберта, я поняла, что в скоро в Корции появится король, которого все будут любить.
Мне тоже было непросто, я забеременела на третий год регентства, поэтому «досталось» всем. Во дворце все ходили «на цыпочках» и общались исключительно шёпотом. Рожать было очень страшно, но мой организм был, как будто специально для этого предназначен. Ровно в срок я родила прекрасную девочку, назвали Ирьена, по имени старшей графини Градиент, матери Изы. Мою маму, там в прошлой жизни, тоже звали Ирина, поэтому я посчитала это добрым знаком. Больше переживал Фредерик, которого я выгнала из родильной зоны, потому как он всё время порывался придушить лекаря, если тот сейчас же не «облегчит» мои страдания. Смешной!
К возвращению Аля, подростковые проблемы начались у Катрины, но её мы не могли отправить к гронингенцам и поэтому страдали все. Во-первых, почему-то Катрина пока не ощущала ничего от артефактов, и они тоже на неё не откликались, никто не мог сказать наверняка, почему так происходило, а её это жутко огорчало.
Во-вторых, она влюбилась в своего учителя. Учитель был такого же возраста, как и Фредерик, да и к тому же сча́стливо женат. Катрина устраивала истерики и никого не слушала. Первая любовь… Я начала подумывать о том, чтобы перевести Катрину с домашнего обучения в пансион. Всё решил случай.
К нам с посольством прибыли торговцы из Данцига. Помимо товаров они привезли великолепного коня. Я таких никогда не видела. Конь стоил как флюгшип. Катрина, когда увидела этого красавца, потеряла дар речи. Торговцы сказали, что это особая порода, они принимают только одного хозяина один раз, и на всю жизнь и не каждый может им стать. Но если такой конь принимает хозяина, то становится ему и другом, и защитником.
Катрина как заворожённая подошла к коню, увидев, как встрепенулись торговцы, я по-настоящему испугалась, но конь неожиданно потянулся к Катрине и тихонько ткнулся ей в плечо, девочка улыбнулась и прижалась к голове коня, обняв того за шею. С тех пор все свои влюблённости Катрина посвящала исключительно коню. Он стал ей настоящим другом.
Иван и Канва первые три года постоянно находились в Панчале, там же родился их первенец. Герцогиня уже сама собиралась плыть в Панчалу, так ей хотелось познакомиться с внуком, но неожиданно пришло известие, что Иван и Канва возвращаются. Я тоже соскучилась и по подруге, и по Ивану, поэтому на пристань собрались все. Корабль причалил и те, у кого зрение было поострее, вдруг закричали — Смотрите, Иван, Иван…
Перепуганная герцогиня стала переспрашивать — Что, Иван, что случилось?
По сходням, с ребёнком на руках спускался герцог Иван Горев…Спускался сам, за ним шла одетая в яркий панчальский наряд его супруга, которая, по-моему, была снова беременна.
— Иван, но как? — спрашивали мы, пока герцогиня тайком утирала слёзы, обнимая Канву и маленького герцога.
Оказалось, что в Панчале Иван попал в какой-то храм (?), здесь у меня сразу возникли определённые воспоминания, и там пройдя путём боли и лишений ему помогли восстановить позвоночник. Голос к нему так и не вернулся, но я смотрела на эту пару и понимала, что им слова не нужны. А я подумала, сколько ещё секретов хранит прекрасная Панчала?
После возвращения мы отправили Альберта в военную академию, которую когда-то закончил и Фредерик, и Георг. Там он проходил ускоренный курс, отпускали его домой только на выходные. Однажды герцогиня Горева мне сообщила, что у неё есть
