бывает так, что связи оказываются сложными. Попробую объяснить по порядку. Во-первых, это — так называемая атомная бомба. Ядерная боеголовка MARV с мощностью взрыва 550 килотонн, которая была похищена с российской ракетной шахты под Саратовом, примерно в 300 километрах к северо-востоку от Волгограда…
— …была похищена вместе с двумя другими боеголовками. Я все об этом знаю. Расскажите мне что-нибудь новое. Расскажите мне, как эта боеголовка оказалась в Карлсруэ и кто ее взорвал.
— Именно это я и пытаюсь сделать.
Гайслинг сделал глубокий вздох, чтобы унять раздражение.
— Бомбу доставили в Карлсруэ на арендованном автомобиле, сером Mercedes Vito. Его взял напрокат в Кельне некий Ахмед Даджани за день до нападения. Он должен был загрузить бомбу и припарковать машину в Карлсруэ. Вероятнее всего, бомба была взорвана с помощью таймера.
— Даджани — один из четырех преступников, погибших при штурме квартиры террористов в Кельне, — добавила Маркс.
— А откуда вам известно, что бомба находилась в сером «мерседесе»? — поинтересовался Кайзер. — Ведь, я полагаю, в радиусе ста метров все разнесло в труху.
— Добросовестная инспектор, которую звали Карин Мюнстер, внесла номер машины в базу, так как обнаружила ее в зоне, где парковка запрещена. Данные были внесены всего за несколько минут до взрыва и переданы в Фленсбург. Местоположение автомобиля точно совпадает с рассчитанным эпицентром.
— Хорошо. Но как бомба попала в машину?
Гайслинг указал на одну из линий, которая означала связь между террористической ячейкой в Кельне и посредником афганского происхождения.
— Насколько нам известно, некий Тарик аль-Мади взял бомбу у сирийского торговца оружием по имени Муссад аль-Башар. Предположительно, ее переправили через границу на грузовике, принадлежащем польской транспортной компании, с секретного склада на западе России. Эта информация поступила от ЦРУ. Не могу ручаться за ее достоверность.
— А я могу, — заметил прыщавый. — Наши источники в российской разведывательной службе ФСБ ее подтверждают.
— Как удалось сирийскому торговцу оружием спрятать ядерную бомбу в России и провезти ее контрабандой через три государственные границы?
— Он был лишь посредником. С той стороны границы за сделку отвечала русская мафия. Они, очевидно, прятали ее много лет и пытались продать, но никак не могли этого сделать. Либо цена была слишком высокой, либо им в затылок дышала ФСБ.
— Самый интересный вопрос не в том, откуда взялась бомба, как она попала в Германию или кто ее взорвал, — сказала Маркс. — Нам это уже хорошо известно. На самом деле, интереснее всего — кто заплатил за бомбу. Ведь очевидно, что члены кельнской террористической ячейки были просто сообщниками тех, кто купил бомбу и позаботился о том, чтобы она попала в Германию.
— И кто же за нее заплатил? — спросил Кайзер.
— Боюсь, здесь все несколько запутано, — сказал Гайслинг, глядя на множество линий и имен на своей диаграмме. — Учитывая наш цейтнот, я не могу объяснить каждую связь. К сожалению, нам пока известно далеко не все. Важную роль в этой партии, похоже, играет российский олигарх по имени Леонид Константинов — близкий друг российского президента. Считается, что у него хорошие связи с мафией и были обширные деловые контакты с немецкими предпринимателями. Например, по некоторым данным, он дружил с покойным миллиардером Хайнером Бенцем.
— Это тот, которого жена застрелила, — бросил Больтенхаген, которому явно не терпелось сказать хоть что-то в присутствии государственного секретаря.
Кайзер метнул в него неодобрительный взгляд.
— Я знаю. Об этом много писали в газетах.
— Имеет ли убийство какое-либо отношение к нашему делу? — обратился он к Маркс.
— Согласно полицейскому отчету, это было убийство на почве корысти, — ответила она. — Его хотели свалить на человека по имени Леннард Паули, бывшего полицейского, который потерял в Карлсруэ сына. Жена Бенца попыталась внушить ему, что ее муж был одним из организаторов нападения.
— Так он на самом деле им был?
— У нас нет доказательств, что он к этому хоть как-то причастен.
— Основная проблема, — попытался вернуться в разговор Гайслинг, — заключается в том, что мы до сих пор не знаем, почему бомба была взорвана именно в Карлсруэ.
Кайзер недоуменно поднял бровь.
— Я думал, это очевидно. Было же постановление Конституционного суда.
Гайслинг с трудом подавил стон.
— Герр государственный секретарь, переговоры о сделке с русской мафией и доставка бомбы в Германию заняли не менее полугода. Вероятно, это было запланировано гораздо раньше. Но нападение произошло через несколько дней после вынесения приговора. Это не могло быть причиной.
— Может быть, цель поменяли в самый последний момент, — снова вмешалась Маркс. — Возможно, первоначально бомбу планировали взорвать в более крупном городе, например Берлине или Гамбурге. Но после вынесения приговора оперативно было принято решение, что Карлсруэ является более подходящей целью…
— …потому что все указывало на исламистский след, — подхватил тему Гайслинг.
— А вы хотите сказать, что исламисты тут не при чем? — удивился Кайзер. — Вы только что подтвердили, что за этим стоял аль-Мади и что бомбу взорвала кельнская террористическая ячейка!
— Это с какой стороны посмотреть, — объяснил Гайслинг. — Кельнские исламисты, лидером которых был Даджани, — это непосредственные исполнители атаки. Они, конечно, верили, что действуют во имя Аллаха, и хотели покарать «безбожный Запад». Но у тех, кто вложил оружие в их руки, скорее всего, были совершенно другие мотивы. Все указывает на то, что здесь действовал альянс групп очень разных интересов. Как я уже сказал, мы еще не знаем всей подноготной. Но существует целый ряд возможных мотивов, и, вероятно, все они сыграли свою роль.
— Например?
— Например, экономические интересы.
— Экономические интересы. Кто может быть заинтересован во взрыве немецкого города?
— Многие люди выиграли от нападения. Например, производители вооружений и систем безопасности. Торговцы оружием и мафия, которая их контролирует. А теневые воротилы, вероятно, заработали кучу денег на операциях с опционами. Как вы знаете, эта атака вызвала панику на мировых фондовых рынках. Если вы заранее знаете, что произойдет нечто подобное, и делаете ставку на падение цен, то есть вероятность быстро разбогатеть. Это могло быть важным мотивом для Константинова. После финансового кризиса 2008 года он несколько раз оказывался на грани банкротства.
— А мы можем доказать, что все это его рук дело и что он ставил на падение прямо перед атакой?
— Все не так просто. Он действует на финансовых рынках через подставных лиц и фиктивные компании. Доказать, что это именно его капиталы, практически невозможно.
— Ладно. Что еще?
— Есть те, для кого националистические мотивы важнее финансовых.
— Вы имеете в виду неонацистов? ПНН?
— Нет. Я не верю, что они хоть как-то с этим связаны. Но они очень быстро и умело использовали катастрофу в своих целях.
— Не верите? Мы что
