Кейт вспомнила инструкции Грейнджа насчет предстоящего разговора. Вдруг из старика удастся что-нибудь вытянуть?
— Брауну не пришлось долго уговаривать меня. — Перлмуттер улыбнулся. — К тому же я давно интересуюсь тюрьмами. Хорошо знаю их историю.
— Неужели вас интересует что-то, кроме кино?
— Кстати, о тюрьмах снято несколько превосходных фильмов. Например, «Скованные одной цепью» с Тони Кертисом и Сиднеем Пуатье. И еще «Птицелов из Алькатраса» и «Побег из Шоушенка». — Перлмуттер постучал по рулевому колесу. — Ладно, вот вам вопрос совсем не о кино. Самые знаменитые узники тюрьмы Синг-Синг?
— Понятия не имею.
— Ну хотя бы попытайтесь.
Лицо Кейт выражало недоумение.
— Аль Капоне?
— Аль Капоне? Исключено. Даю подсказку: Джулиус и Этель.
— Розенберги?[36]
— Правильно. Их там поджарили на электрическом стуле. Была и еще одна забавная пара, Марта Бек и Раймонд Фернандес.
— О да. «Убийцы Одинокие Сердца». О них еще есть фильм категории Б. Кто там играет, не помните?
— Конечно, помню, не сомневайтесь. Тони Ло Бьянко и Шерли Столлер.
— Ники, зачем вы засоряете свою память всяким мусором?
— Мусором? — Он преувеличенно тяжело вздохнул. — Какое кощунство!
Некоторое время они ехали молча, потом Ники включил приемник. Зазвучала бездарная попсовая песенка.
— Может, поищете что-нибудь более приятное?
Перлмуттер крутил ручку настройки, пока не поймал песню Дилана «Просто превратность судьбы».
— Дилан подойдет?
Эта песня напомнила ей о Ричарде, но Ники уже начал подпевать, и она сказала:
— Вполне.
Дилан. Имена, которые убийца писал на краях своих картин. Дилан, Тони, Бренда. Кто они?
Достав пластинку «Никоретт», Кейт сунула ее в рот.
После моста Перлмуттер съехал с шоссе на дорогу к городку Оссининг. Вскоре замелькали исторические здания, хорошо сохранившиеся. Через несколько поворотов дорога пошла в гору. Наверху показалась башня тюрьмы Синг-Синг.
— Вы когда-нибудь задавали себе вопрос, откуда произошло название Синг-Синг?
Кейт пожала плечами:
— От индейского «син-синк», что означает «камень на камне». Дело в том, что вся южная часть Оссининга, которая в давние времена называлась Синг-Синг, стоит на обширной известняковой платформе. Потом так стали называть только тюрьму.
— Да вы настоящий кладезь информации.
— Стараюсь. О чем еще вам рассказать? Сколько людей казнили там на электрическом стуле? Или какие типы пыток применялись до преобразования тюрьмы?
Они подъехали к воротам. Ники показал охраннику удостоверение.
Другой охранник привел их в небольшую комнату и оставил одних.
— Сейчас ваш выход, — сказал Перлмуттер. — Я здесь, только чтобы улаживать формальности.
Кейт кивнула, огляделась. Комната примерно три на три метра, без окон, флюоресцентное освещение, в дверь вделана небольшая стеклянная панель, два металлических стула, табличка «НЕ КУРИТЬ». Посмотрев на нее, она сунула в рот новую пластинку «Никоретт».
— Похоже, вам скоро придется отучаться и от этой привычки, — заметил Ники.
— И не говорите. А ведь такая жвачка дороже сигарет.
Раскрылась дверь, и охранник ввел старика с фотографии частного детектива Баумс. Руки и ноги его были скованы кандалами.
— Садись. — Охранник пристегнул его ноги к нижней части вделанного в бетон металлического стула. Посмотрел на Кейт. — Я буду за дверью.
Чарли д'Амато оказался ниже ростом, чем ожидала Кейт. И выглядел старше. Седые волосы не были такими густыми, щеки обвисшие, как у бассета, кожа на руках в пигментных пятнах.
Он бросил взгляд на Перлмуттера, прислонившегося к стене.
— Кто вы?
— Детектив Перлмуттер. Не обращайте на меня внимания. — Ники вытащил из заднего кармана «Дейли ньюс» и углубился в чтение.
Д'Амато пожал плечами и посмотрел на Кейт:
— Надеетесь узнать от меня обстоятельства гибели вашего мужа?
Кейт старалась не выказать удивления.
— Так вы знаете, почему я здесь?
— Слухами земля полнится. — Старик сдержанно улыбнулся.
— Хорошо, — сказала Кейт. — Значит, незачем тратить время на объяснения.
— Верно. Рад, что вы решили обойтись без обычного лицемерия. — Он показал подбородком на сигареты в нагрудном кармане. — Не поможете ли мне, дорогая? Как видите, руки заняты. — Старик засмеялся так, словно закашлялся.
Кейт сунула ему в губы сигарету «Уинстон», дала прикурить.
Д'Амато затянулся и, с трудом подняв руку в наручнике, вытащил сигарету изо рта. Внимательно посмотрел на Кейт сквозь пелену дыма.
— У меня дочь примерно вашего возраста. Тереза, живет в Нью-Брунсуике, Джерси, в симпатичном домике. Двое детей. Один тинейджер, мальчик. Чарли. Назвали в честь дедушки. Давно не видел его. — Он вздохнул. — А у вас есть дети?
— Мистер д'Амато, полагаю, вам все обо мне известно. И поскольку время у меня ограничено…
Д'Амато выпустил изо рта струю дыма.
— Зато у меня — уйма.
— Тоже, я слышала, не так уж много. — Грейндж сказал, что старик серьезно болен. — Как вы понимаете, я приехала не с пустыми руками. У меня припасено несколько козырей. Так, может быть, вы просто изложите свои пожелания?
— А кто сказал, что мне что-то нужно?
Кейт понимающе улыбнулась:
— Нам всем что-то нужно, д'Амато. — Она придвинула свой стул ближе к старику.
— Зовите меня Чарли, — предложил он, прикинувшись добрым дедушкой.
— Давайте начнем игру, Чарли. Правила известные. Вы кое-что расскажете мне. Потом я вам. Первый ход ваш.
Д'Амато попыхтел сигаретой, выпустил пару неровных колец. Бросил взгляд на Перлмуттера.
— Вашего мужа убил Анджело Бальдони. Как для начала?
Кейт ожидала услышать это, но все равно вздрогнула.
— Почему?
— Теперь ваша очередь, дорогая. — Он подался чуть вперед, звякнув целью. — Прошу разрешить свидания с внуками.
Кейт ответила так, как проинструктировал ее Грейндж.
— Я имею полномочия заверить вас, что вашу просьбу удовлетворят.
— И не через стекло, а в комнате.
