Шоу, и не лезь в мои дела.
Уэст развернулся и ушел, оставив меня наедине со вспышками камер на телефонах, фырканьем и смехом.
Все смотрели на меня.
А я осталась без кепки. Без парня. Без гордости.
Истон и Рейн побежали за Уэстом, пытаясь его догнать. Я в шоке глядела, как, распихивая толпу, ко мне пробирается Карли.
– Отойдите! Вон! Шоу, я иду к тебе. Стой на месте. Уф, да расступитесь же! Дайте пройти!
Я не могла даже пошевелиться.
Я застыла как истукан, пока Карли наступала на ноги и распихивала всех локтями, чтобы как можно скорее добраться до меня.
Тесс первой пришла в себя. Она стояла ближе всех и быстро подскочила, полностью закрыв меня своим телом. Тесс поставила руки на талию и надменно фыркнула.
– Господи, да что вы за уроды такие? Отойдите от девочки. Куда вы пялитесь, черт вас подери. Никогда не видели, как пара ругается? Кыш, кыш!
Я ничего не чувствовала.
Ни признательности.
Ни грусти.
Ни злости.
– Ничего.
– Я сломаю все эти ваши навороченные айфоны, если сейчас же не свалите! – гремел на всю столовую голос Тесс.
Люди, обступившие меня плотным кольцом, наконец начали разбредаться. Карли схватила за руку и утащила из этого сборища.
– Надо убедиться, что это видео никуда не сольют, – гаркнула она Тесс, и та кивнула, прикусив губу.
Щеки у Тесс порозовели, она выглядела виноватой. И поделом ей. Тесс хотела задеть меня за живое. Просто она не знала, чем все обернется.
– Я сейчас же поговорю с Рейном и Истом. Они поднажмут авторитетом, если понадобится.
Карли кивнула.
– Напиши мне.
– Обязательно.
– Идем. – Карли приобняла меня за талию. – Я отвезу тебя домой.
Глава 20
Уэст
Прошлое
– Обещаешь завтра же с утра сделать мне вафли? – надув губки, Обри замерла в дверях кухни.
Я высыпал упаковку кукурузных чипсов в миски. Ист ставил красные стаканчики на кухонном островке вслед за бутылками спиртного. Уитли, моя девушка, вешала на стену тупой плакат в честь дня рождения.
Счастливого семнадцатилетия, Уэст!
Если честно, по-моему, очень тупо вешать плакат в свою честь, ведь это я устраивал вечеринку, но не стал спорить с Уитли. Решил, что за хорошее поведение мне перепадет минет.
День рождения и покладистый парень? Это сулит не только хороший секс. Минет тоже не считается. Надо мыслить креативнее. Попросить анальный секс. Или даже групповушку.
– Уэсти? – Обри дергала меня за футболку, прервав похотливые фантазии об оргии, которую я уже мысленно закатил.
Я посмотрел на свою шестилетнюю сестренку. Между нами была немаленькая разница в возрасте, но я любил ее до смерти. Она смотрела на меня своими большущими зелеными глазами и улыбалась беззубой улыбкой. У нее выпало два передних зуба – я сам их вытащил, поскольку она трусила. Обри выглядела очаровательно и нисколько не стеснялась выпавших зубов. На днях я водил ее на карнавал, и из солидарности мне пришлось закрасить два резца черным цветом. Улыбка на лице сестренки стоила всей той ерунды, что мне посчастливилось выслушать от футбольной команды, с которой мы там столкнулись.
– Да, Об. Я уже говорил и повторю снова: если просидишь весь вечер в комнате, утром я сделаю тебе вафли.
– С шоколадной крошкой и яблоками. Только нарежь их с утра.
– Хорошо.
– И с шоколадным молоком.
– Договорились, сестричка. Просто не выходи из комнаты.
Родители уехали в гости к тете Кэрри, которая жила в сорока минутах на юг. Они собирались мирно поиграть в покер, но слишком много выпили и попросили присмотреть за Обри до завтрашнего утра, пока не протрезвеют и не смогут сесть за руль. Они впервые оставили нас вдвоем. Я ответил «без проблем» и в ту же секунду достал телефон, чтобы закатить спонтанную вечеринку.
Ист и Уитли ходили туда-сюда в гараж и обратно, открывали новые закуски и распределяли их по мискам. А еще сдвигали мебель в гостиной, чтобы освободить место для гостей, которые приедут в любую минуту.
– Обещаешь на мизинце? – спросила Об и пошевелила своим крошечным пальчиком.
Отложив пакет с чипсами, я повернулся к сестре лицом и присел на корточки.
Я обхватил ее мизинчик своим и сжал его.
– Обещаю, Об.
Она обхватила меня руками за шею и прижалась. От сестренки пахло леденцами со вкусом зеленого яблока. Обри настолько пристрастилась к этим конфетам, что родители больше не разрешали ей есть сладкое. Я знал, что она прячет под кроватью пачку яблочных леденцов и грызет их, когда никто не видит.
Знал, потому что сам их ей дал.
– У нас будет лучшее утро на свете! – воскликнула она.
Тогда я видел в последний раз, как моя сестра улыбается.
Да я вообще видел сестру в последний раз.
– Уэсти? Уэсти, просыпайся!
Я простонал и перекатился на живот, крепко зажмурившись. На мне не было футболки, только боксеры под одеялом. Не проблема. Обри тысячу раз видела меня без футболки. Но я знал, что Уитли, которая спала рядом, тоже без футболки. А такого Об раньше не видела. Я хотел открыть глаза и убедиться лично, что видно или не видно моей сестренке, прикрылась ли хотя бы Уитли одеялом, но даже не мог продрать глаза.
Зря я так нажрался вчера вечером.
Все как-то быстро вышло из-под контроля. От стрип-покера, когда все мои друзья остались голыми, мы перешли к шотам, а проглотив семнадцать шотов – по одному за год жизни, – я сразу вырубился. К счастью, перед этим я быстренько перепихнулся с Уитли у себя в комнате. Но я совершенно не помнил, когда нам удалось нацепить одежду.
– Уэсти? Ну, пожа-а-алуйста! – услышал я тоненький писк Обри.
– Не сейчас, Об, – с трудом прохрипел я.
– Но ты обещал! – взмолилась она.
Я поерзал в кровати, пытаясь продрать чертовы глаза и посмотреть на сестру, но увы. Веки словно весили по пятьдесят килограммов каждое. Тело ныло, как будто по нему прошлись все уроды этого города. Туда и обратно.
– Ага, сделаю тебе блинчики через час.
– Вафли! – взвизгнула она в ответ на такое кощунство. – И уже почти десять! Мама с папой скоро приедут, а ты знаешь, что они не разрешают мне есть вафли.
Я прекрасно знал почему. От этих яблочных леденцов на молочных зубках сестры образовался кариес, поэтому предки приняли дополнительные меры предосторожности, чтобы у нее не испортились и новенькие зубки. Вот почему вафли были для нее большим событием. И я в полной мере готов сделать ей эти чертовы вафли с шоколадной крошкой
