— Он имеет в виду, что не знает, прошлое это для него или будущее, уточнил Брин, Брин знал о Слиянии больше, чем двое остальных, но он ничего не знал об Изе, об Эпохе Мятежа и даже о сирдарах, которые правили Слиянием, когда оно только-только было сотворено. Его народ провел на корабле очень долгое время.
Йама заподозрил, что их предки сбежали сюда или же не захотели уйти отсюда сразу после завершения строительства Слияния. Они были мятежниками, совсем как черные машины или предки Тибора.
— Я думаю, что мы где-то в моем прошлом, — задумчиво произнес Йама. Звездоплаватели, которых я встречал, знали о моей расе, но считали, что она давным-давно вымерла.
Вдруг Бери воскликнула с внезапным гневом:
— Мы убьем регуляторов! Они всего лишь машины и глупы, как муравьи!
— Эти муравьи участвуют в обслуживании корабля, — заметил Брин. — Ум для выживания не обязателен.
— Значит, вы не можете управлять этими регуляторами? — удивился Йама. Он думал, что все люди его расы умеют управлять машинами, но на корабле дело, видимо, обстояло иначе.
Бери не могла заставить раскрыться материал обшивки. И даже он сам не сумел проникнуть в разум созданий, которые охотились за ним в цистерне. Подумав, он сказал:
— Мне кажется, машины здесь отличаются от тех, что работают в Слиянии.
— Некоторые утверждают, что когда-то мы умели управлять регуляторами, сказал Брин. Казалось, старика что-то забавляло. — Может быть, на других кораблях и сейчас это умеют. Тебе не повезло, что ты попал именно к нам, Неожиданно вмешался Кас:
— Есть только один корабль, Брин. Он петляет во времени и иногда сам себя встречает.
Брин возразил:
— Только один корабль в нашей Вселенной, это да. Но ведь могут быть и другие Вселенные? Вселенная выбирает только одну дорогу, но ведь если человек идет по своим собственным следам, он не может вернуться к месту, с которого пустился в путь. Потому что дорога разветвляется в месте, куда он возвращался, и он должен идти назад по новой дороге.
Потому-то человек не может убить своего деда в прошлом и вернуться в мир, где его самого уже нет.
— А может, его дед просто был мужем его бабки, — медленно проговорил Кас, — а вовсе не отцом ее детей.
Брин с досадой подергал себя за бороду:
— Ну, тогда свою бабку! Очень ты буквально все понимаешь, Кас! Я просто придумал пример, чтобы доказать свою мысль. Вселенных столько же, сколько путешественников. Во многих, вероятно, наше время сливается со временем нашего нового товарища, но не с тем временем, откуда он пришел.
Йама кивнул.
— Значит, мне не следовало приходить сюда и вас искать.
— Проблема в том, — сказал Брин, — что ты можешь вернуться к своему будущему, но не тем же путем, который уже прошел. Таким образом, это будет не то место, из которого ты прибыл.
Кас ворчливо сказал:
— Мы здесь слишком долго торчим, у меня от разговоров голова идет кругом. Почему это поступки одного человека создают новую Вселенную?
— Путешествовать назад по времени — дело нелегкое, — начал объяснять Брин. — Но ты прав. Здесь нельзя оставаться слишком долго. Регуляторы могут отметить изменения в концентрации окиси углерода.
— У меня хорошая вентиляция, — заявила комната.
— Когда мне понадобится твой совет, — отозвался Брин, — я тебя спрошу. Твои синтезаторы еще работают?
— Разумеется. Но для твоей расы они не годятся. Мне придется изменить настройку.
— Мне нужна не пища, а одежда. Тебе, Йама, надо прилично одеться. Честно говоря, эта твоя шкура начинает вонять. Выполняй, комната, потом мы отправимся дальше.
— Оставайтесь сколько хотите, — опять вмешалась комната. — Мне скучно без людей.
— Мы не можем остаться, если только ты не изменишь настройку, — ответил ей Брин. — А если изменишь, регуляторы сразу узнают. Просто сделай одежду, и все.
* * *
Йама натянул на себя серебристый комбинезон, повернувшись к остальным спиной, хотя был уверен, что Бери все равно смотрит. Он понимал, что она принадлежит другому, тем не менее испытывал к ней неудержимое влечение. Кровь его вспыхнула пожаром, когда она показывала ему, как управиться с застежками на щиколотках и кистях рук. Ее беглое прикосновение, ее тепло, запах… Она наверняка поняла, что он чувствует.
Она болтала с ним, пока они шли по бесконечному на вид коридору. Кас шел впереди, подавая знаки на каждом перекрестке, а потом снова с энтузиазмом бросаясь вперед.
— Не сердись на Брина, — говорила Бери. — Он слишком ученый. Он хочет вернуть прежние дни. Надеется, что мы можем сделать регуляторов своими рабами. Он начнет строить планы, как тебя использовать.
Йама улыбнулся.
— Это похоже на старинную легенду. Брин — маг, а вы — воины, помогающие ему в поисках.
— Мы охотимся на жуков, — возразила Бери, — а ты кто?
— Я сам не знаю, — пожал плечами Йама. — Может, создание магов. Но я не чувствую себя магической вещью. Я — человек. К тому же я начинаю понимать, что магия зависит от точки зрения. Если знать, как что-то делается, то пропадает тайна, которая создает впечатление магии.
— Может, ты сможешь нас научить, как заставить обшивку открываться. Это дело полезное. У Брина голова забита мечтами, но мечты годятся только для детей. Мы убиваем жуков и регуляторов, или они нас убивают. Вот так обстоят дела. И ничего нельзя изменить.
— Регуляторы — это разновидность жуков?
— Они такие же пассажиры, как и мы. — Бери рассмеялась, когда Йама удивился. У нее были очень белые зубы.
Один из резцов оказался сломан. — Раньше было много различных видов пассажиров. Теперь остались только регуляторы и мы. И конечно, команда, но их никто никогда не видел.
— Я одного видел. Даже двоих. Но это было в другом месте.
Бери улыбнулась.
— Когда закончим путешествие, ты мне все расскажешь про Слияние.
— Я могу тебя туда забрать. — Его сердце медленно таяло.
— Может, и так. А пока будь начеку. Регуляторы убили всех остальных пассажиров, но мы им не по зубам. Мы охотимся на жуков и регуляторов, а они охотятся на жуков и на нас. Вот и все. Корабль лучше действует, если пассажирам нужно доказывать свою пригодность.
— Выживание сильнейших, — задумчиво проговорил Йама.
Это показалось ему таким же отвратительным, как и кредо еретиков. Как будто во Вселенной нет другого руководящего принципа, кроме смерти.
— Брин тоже так говорит. А я говорю, ты либо живой, либо мертвый, а мертвые не считаются.
— Сколько ваших людей осталось в живых? Где они живут? Я хочу узнать о них все, Бери.
Бери подняла левую руку и три раза раскрыла ладонь.
